— Конечно, ярла, — с готовностью услужить закивала экономка. — Думаю, Альма именно та, что вам нужна.

— Мама, она же меня ненавидит! — возразила я, позабыв об этикете. Мысль провести с родственницей пару недель, просто убивала. Мало мне отбора, так еще и Альма!

— Ярла, выслушайте. Ваша дочь может легко воздействовать на нее, это раз, — облизала пересохшие губы Батильда. — Значит, ее нельзя будет подкупить или оморочить кому-то еще. Она сообразительна и недурна собой, это два. Такая служанка многое сможет узнать у прислуги дворца. Она же одной крови с вашим мужем. Пообещайте ей после отбора дать хорошее приданое, и Альма живота своего не пожалеет, чтобы госпожа Хильда вернулась целой и невредимой.

— Это три, — закончила за нее Виленна. — Что ж, разумно. Зови ее немедленно. Времени почти нет.

— Ну мама! — попыталась я разжалобить родительницу, но та едва взглянула на меня:

— И отведи Хильду в ее покои. Ей надо собрать вещи.

Батильда еще раз поклонилась и распахнула дверь, пропуская меня вперед. Спускаясь по лестнице, я нос к носу столкнулась с Альмой. Девица посмотрела на меня своими «рыбьими» глазами и, едва поклонившись, прошла мимо с таким видом, будто это она должна будет участвовать в отборе.

Вероятно, в нашем замке подслушивает не одна Батильда.

— А правду говорят, что Альма — незаконная дочь моего отца, а не его двоюродного брата? — спросила я Батильду, когда она довела меня до покоев.

Старшая экономка, против ожиданий, совсем не смутилась и только поправила чепец да вытерла пот со лба большим носовым платком:

— Глупости повторяете, госпожа. Она же на пять месяцев младше вас. Неужели бы ваша матушка держала при себе такое напоминание о грехе ярла? Давно бы выслала к родственникам.

Я устыдилась своих внезапно вспыхнувших подозрений. Альма вела себя так, будто имела право находиться среди нас, сестер Виртанен, как равная. Возможно, у меня просто разыгралось воображение. Буду на это надеяться.

— Ты права, — согласилась я. — Принеси мне что-нибудь почитать об отборах королевского дома Сваргов. Я возьму с собой — хочу понимать, с чем придется столкнуться.

— Скорее, с кем, госпожа, — понимающе улыбнулась Батильда и, поклонившись, вышла.

Прощание вышло коротким и сдержанным.

Виленна обняла меня напоследок и пожелала счастливого пути, отец снова повторил, что вскоре я получу от него весть. Выглядел он таким усталым, словно прибавил за сегодняшний день десяток лет.

Сестры испуганно прятались за мамину спину и боялись заплакать, понимая, что нашему роду не следует вести себя как простолюдины, показывая на потеху прислуге горе и страх.

Я же утешала себя тем, что вскоре вернусь обратно и забуду об этом путешествии как о незначительном эпизоде жизни.

В спальне я оставила письмо для Стилина и поручила маме передать его по назначению. Там я выказывала недоумение по поводу включения своего имени в списки отбора и выражала надежду на скорую встречу с женихом. Внизу, как обычно, приписывались заверения в моей любви и вечной преданности.

Вышло короткое, почти официальное письмо, но я надеялась, что Стилин прочтёт между строк то, что я всё время думаю о нём и надеюсь, что и он сохранит в своем сердце любовь ко мне.

— Доброго пути! — произнесла ярла Виленна в который раз, растерянно глядя на меня, но тут отец сжал её руку и дал нам знак отъезжать.

Я устроилась в карете напротив Альмы, равнодушно взирающей из окна на все наше семейство, и экипаж тронулся в путь.

Откинувшись на подушки, я положила ноги на удобную подставку. Внутри стало жарко, и уже можно было избавиться от шерстяной накидки, отороченной мехом дикого норкуна — дорогим и редким даже для столичных модниц, — но я не хотела выпускать из рук то, что ещё связывало меня с домом и родителями.

При мысли о них по телу пробегала дрожь, и слёзы выступали на глазах, будто я уезжала навсегда, и минует много зим, прежде чем мы увидимся вновь. Альма же, напротив, по мере того, как заснеженная дорога становилась шире всё более веселела. Вот карета выехала на Главный тракт, лентой проходящий через всю страну от скованных холодом Мёрзлых земель до Сизых гор, обозначающих границу Северного королевства с Империей Драконов и Волкодлаков, и родные края остались позади.

— Ты совсем не огорчена, что уезжаешь так далеко? — нарушила я тягостное молчание, чтобы хоть как-то отвлечь себя от нарастающей тревоги. Она сжимала сердце стальным обручем и заставляла плотнее кутаться в накидку, будто я изнеженная южная красавица, привыкшая к жарким дням и душным ночам.

— Нет, — Альма поджала тонкие губы и резко повернулась. На её лице была написана стальная решимость, а большие бесцветные глаза светились радостью. — Это подарок Богов, и я приму его со всем сердцем.

— Ты так радуешься, будто сама едешь на отбор, — иронично сказала я.

— Может, и так, госпожа, — уклончиво ответила девушка, пряча улыбку. — Говорят, в столице всё по-другому. И ночи короче, и солнце ярче…

— Немудрено, — усмехнулась я, дивясь её необразованности. Отец приучал нас, дочерей, что знания, собранные в его шикарной библиотеке — высшая ценность. Напитавшись ими раз, уже никогда не будешь прежним. Это единственное сокровище, которое никто не может отнять. Магический Дар иногда покидает владельца, а знания — никогда. — Имея такой штат Придворных магов… И не забывай, что твоя главная задача — помочь мне не пройти первый этап и благополучно отбыть обратно. Я конечно буду делать вид, что огорчена.

— Почему вы не хотите попробовать выиграть? Боитесь, что не сумеете?

Вопросы Альмы раздражали меня. Она была не в меру любопытна даже для прислуги, стремилась во всём доискаться до сути, совершенно игнорируя тот факт, что некоторые вопросы должны оставаться без ответа. Для нашего же собственного блага.

— И зачем я должна тебе это говорить? Мы не ровня, и я не уверена, что родня, — бросила я шпильку в ответ на ее язвительный тон. Пусть уяснит, что за дерзость получит по носу. И скажет спасибо, что я не держу на неё зла за её длинный язык!

— Вы правы, — фыркнула гордячка, пользуясь тем, что больше некому приструнить её. — Я просто не учла, что вы и сами не знаете, зачем вас услали так далеко.

— Государь не станет объяснять подданным своих приказов. Как и подданные не возьмутся их обсуждать.

Мой тон должен был заставить прикусить язык слишком разговорчивых особ, не знакомых с понятиями этикета, а ведь отец не жалел денег на её образование. Альма получила хороших учителей, которые занимались и с нами, законными детьми семьи Вертанен, но девушка будто нарочно отвергала все те милости, которыми одарила ее судьба.

И все же именно с ней мне предстояло найти общий язык. Эта девица была моей союзницей в предстоящем испытании, и терять такой шанс в угоду упрямству и гордыни я была не намерена.