подумать, то он бы и то лучше подошёл. По поверьям ведьмы рыжие.

— А ещё зеленоглазые, — привычно напоминает Слава, возвращаясь к отчёту. — А у меня глаза карие.

Подобные разговоры у них уже традиция и происходят каждый раз, когда работа достаёт Риту до печёнок. Сейчас она выговорится и успокоится.

Слава уже заканчивает отчёт, когда внутренняя, ведущая в кабинет непосредственного начальника дверь открывается.

— Владислав, зайди.

Переглянувшись с вопросительно вскинувшей брови Ритой, Слава пожимает плечами. На ум не приходит ничего, за что его могли бы вызвать на ковёр.

— Закрой дверь.

— Вы что-то хотели, Фёдор Игнатьевич?

— Садись.

Слава некоторое время смотрит на подтянутого, крепкого мужчину с тронутыми сединой чёрными волосами, прежде чем занять стул для посетителей.

— Посмотри, — он двигает в сторону Славы тонкую картонную папку. — Думаю, тебя заинтересует.

В папке оказывается всего несколько листов с прикрепленными к ним скрепками фотографиями. На каждом из них, почему-то написанное от руки, досье: имя, возраст, род деятельности, несколько строчек характеристики.

— Кто-то из них может быть связан с твоим делом. Тем самым, — уточняет Фёдор Игнатьевич, когда Слава поднимает на него хмурый взгляд.

— Откуда это у вас?

— Я знаю, где искать.

— Среди охотников?

Вопрос, который задашь не всем, как минимум потому, что не все его и поймут правильно. Фёдор Игнатьевич понимает.

— Среди людей, — поправляет он. — Одного из них повязали во время пьяного дебоша. Были пострадавшие, так что сесть грозило надолго. Но ему предложили варианты.

— Сдал своих? — сомневается Слава. Если бы всё было так просто, то не было бы этих чудовищных убийств из года в год.

— Узнал одного на тех фотографиях. Помнишь? Когда подстрелили охотника, но до больницы не довезли.

Слава вспоминает кровь, застывшие мёртвые взгляды, чёрные с фиолетовым отливом пятна на коже, иступлённый шёпот и болезненные стоны. Фотографии и реальность…

Прикрыв глаза, Слава медленно кивает.

— Впрочем, он оказался не особо полезен, так что всё равно сядет, — заканчивает Фёдор Игнатьевич спокойно.

— Вы хотите что-то предложить?

Захлопнув папку, Слава наконец-то снова смотрит на Фёдора Игнатьевича. Просто так тот бы его не позвал. Папку можно было отдать в любой момент.

— Возьми отпуск за свой счёт и сдай табельное. Папку можешь оставить себе, это копия.

Возмущение разворачивается горячей волной в груди, но так и не срывается с губ словами. Всего один вопрос и шестерёнки в голове начинают крутиться.

— У тебя ведь есть личное оружие?

Слава медленно кивает, начиная понимать, что собирается предложить Фёдор Игнатьевич. Внедрение. Без поддержки, потому что их отдел не воспринимают. Шизы творящие глупости, но почему-то ещё не прикрытые. Их спонсируют, прикрывают по мелочи, но не больше. Сверхъестественного не существует в глазах большинства. Слава, если подумать, этому даже рад. Без новой инквизиции он как-нибудь обойдётся.

— Ты ведь понимаешь, что если что-то случится…

— Могу рассчитывать только на себя? — усмехается Слава, поглаживая пальцами острый корешок папки.

— Дурак ты Владислав Аринович. Я хотел сказать, что можешь рассчитывать на нас. Ребят я потом сам в курс дела введу.

Слава кивает, предполагая, что разговор закончен, но встать не успевает. Его догоняет тихое, но твёрдое и немного злое:

— Слав, над ними кто-то стоит. Найди мне его.

В этот раз Слава поднимается без проблем. Он найдёт, за этим он и собирается влезть в это болото.

— Позвольте идти?

— Иди. Только дров не наломай, чтобы мне за тебя стыдно потом не было.

Слава кивает на вполне себе доброе подтрунивание и, свернув папку в трубочку, выходит за дверь.

* * *

— Новое дело? — как бы между прочим, уточняет Рита, стоит только Славе сесть в своё кресло и пробудить компьютер.

— Не официальное.

Слава, не отвлекаясь, печатает заявление на внеочередной отпуск и лишь в последний момент успевает сориентироваться, прихлопнув любопытную руку и не дав утащить папку со стола.

— Вась, не надо использовать на нас свои эльфийские штучки, хорошо? Папку всё равно не дам.

— Как ты понял, что это я? — замечает Вася, когда Слава, убрав папку под клавиатуру, продолжает печатать.

— Рита цокает каблуками, когда идёт, и у неё ногти крашенные, — подняв взгляд, Слава ехидно припечатывает: — Прости уж, но на девушку ты не тянешь. Даже в темноте.

— Придурок, — ворчит Вася совсем не обиженно, прежде чем отступить. Правда недалеко, всего лишь к столу напротив и теперь Славу буравит одновременно две пары любопытных глаз.

— Фёдор Игнатьевич сам введёт вас в курс дела. Я могу сказать только, что это мой профиль и… я иду во внеочередной отпуск, — отчитывается он, когда принтер начинает печатать заявление. — Снова зарплата будет кот наплакал, а мне ещё за квартиру платить.

Слава посмеивается, пряча за напускным ворчанием напряжение. Только вот выражение всё ещё направленных на него двух пар глаз говорит о том, что их не обманешь.

— Ты сдашь табельное, — констатирует Вася, пряча руки в карманы кардигана.

— И пойдёшь, куда бы то ни было, один, без поддержки, — продолжает вслед за ним Рита, отклонившись на спинку кресла и сложив руки на груди.

— Вы моя поддержка, — снова улыбается Слава. — Мой тыл.

Он прячет папку в рюкзак и надевает кобуру с табельным. Только и осталось подписать разрешение на отпуск и сдать всё это внизу.

— Мы можем не успеть.

Кто это сказал?

Слава поднимает взгляд на друзей, но те продолжают молча буравить его обеспокоенными взглядами.

— Не переживайте. Я справлюсь.

— А Аня? — будто бы только вспомнив, тихо интересуется Рита, когда он поднимается из-за стола. — Если хочешь, я бы могла…

— Она с крёстным, не переживай, — с благодарностью отзывается Слава проходя мимо.

Он больше не смотрит на них. Снова заглядывает в кабинет после короткого стука, чтобы спросить:

— Фёдор Игнатьевич, подпишете?

* * *

Сдав табельное, Слава бесцельно бродит по улицам и домой возвращается лишь после