Мейсон совсем собрался уже пойти поесть, когда Делла Стритсообщила:

– Она вернулась, шеф.

– Кто?

– Дафния Шелби.

– Пусть войдет, Делла.

Секретарша кивнула и пошла за посетительницей.

– Ну, что случилось, Дафния? Дурные новости? – сразу жеспросил Мейсон.

Покрасневшие глаза девушки говорили о том, что она плакала.Более того, было похоже, что после перенесенного шока она утратила дар речи.

– Они сделали что-то ужасное, мистер Мейсон!

– Кто?

– Борден Финчли, Ральф Экветер и Элина.

– Что же они сделали?

– Увезли дядю Гораса!

Она снова расплакалась.

– Спокойно, спокойно. Держите себя в руках. Вы же знаете,слезами горю не поможешь. Расскажите мне все по порядку… Что значит «увезли»?

– Они добились того, что его объявили не то слабоумным, нето недееспособным, я точно не знаю. Оккупировали весь дом, мою комнату заперлина ключ и велели мне до завтрашнего вечера забрать вещи. И не хотят ничего мнерассказывать про дядю.

– Ладно, – Мейсон сразу помрачнел, – садитесь. Давайте всепо порядку.

Он потянулся к телефону:

– Герти? Попросите зайти ко мне Пола Дрейка, если он наместе. Скажите, у меня к нему дело.

Потом он обратился к девушке:

– А теперь постарайтесь на секундочку расслабиться, Дафния.Пол Дрейк очень хороший частный детектив. Его контора находится на этом жеэтаже, так что он сейчас появится. А тем временем я хотел бы, чтобы выобрисовали мне общую ситуацию.

– Что именно вас интересует?

– Вы пробыли в Азии три месяца?

– Да, в Азии и на борту судна. Это была длительная морскаяпрогулка. Гонолулу, Япония, Гонконг, оттуда – в Манилу и обратно.

– За это время вы получали письма от дядюшки?

– Получала.

– Какого рода письма?

– Милые, жизнерадостные письма.

– А потом, в Гонолулу, вы получили вот это?

– Если бы я так не спешила сойти на берег, мне бы еговручили, как только наше судно пришло в порт, и тогда бы я позвонила, переселабы на самолет – словом, придумала бы что-нибудь. Но в пути я познакомилась с симпатичнойкомпанией из Гонолулу. Они ждали меня, поэтому я чуть ли не первая сошла слайнера на берег, а назад вернулась уже буквально в последнюю минуту. И, самипонимаете, я простояла на палубе до отплытия, потому что меня провожали друзья,и спустилась в свою каюту уже после того, как мы очутились в открытом море. Тамменя ждало дядино письмо. Я прочитала его, когда мы проплывали мимо Алмазнойголовы. Почему-то письмо не произвело на меня особого впечатления. Я подумала,что дядя Горас соскучился, у него унылое настроение, он решил, что мнепонадобятся наличные деньги, и… Что греха таить, я подумала, что это своегорода увертка, чтобы уменьшить подоходный налог. Вы же знаете, что такие штукипроделывают…

Мейсон покачал головой:

– Если бы это было так, не нужна была бы такаятаинственность. И он мог бы просто открыть на ваше имя счет в банке, перевестина него деньги, и все было бы в порядке… Нет, зачем он послал вам этот чек?

– Я не знаю.

– Вы говорите, его письма были жизнерадостными?

– Да, но, если хорошенько вдуматься, в его письмах былакакая-то натянутость, как если бы… Верно, когда вы упомянули об этом, я начинаюмногое припоминать… Дядины письма были обычными – может, он не хотел меняогорчать и поэтому скрывал всякие неприятности.

– Теперь расскажите про сегодняшнее утро. Как вы тудаприехали…

Адвокат не договорил, потому что в этот момент Пол Дрейкпостучал в дверь условленным образом.

Мейсон кивнул Делле Стрит, та поднялась и впустилапосетителя.

Пол Дрейк, высокий раскованный человек с обманчиво солиднымидвижениями и безразличным взглядом, вместо приветствия подмигнул собравшимся.

Мейсон представил:

– Пол, это Дафния Шелби. Посиди, послушай, мы как раз с нейкое в чем разбираемся. Потом подумаем вместе, что делать. Сейчас самое главное– во всем хорошенько разобраться.

Мейсон обратился к Дафнии:

– Опишите, как вы приехали домой.

– Вы сами понимаете, что я страшно волновалась и торопиласькак можно скорее увидеть дядю Гораса, так что не стала звонить, а отперла дверьсобственным ключом, влетела в комнату и закричала: «Бууу-хууу, вот и я!» Мненикто не ответил.

Я заглянула в комнату дяди Гораса, но она была пуста. Его небыло ни в спальне, ни в кабинете. Тогда я побежала наверх в свою комнату, ноона оказалась запертой.

– У вас есть от нее ключ?

– В том-то и дело, что нет. Он всегда торчал в замкеизнутри, но у меня не было привычки запираться.

– А сейчас комната оказалась на запоре?

– Да. Тогда я пошла искать дядю Бордена, Ральфа Экветера илитетю Элину.

– Ну и нашли кого-нибудь?

– Тетю Элину.

– Дальше.

– Тетя Элина улыбнулась и сказала: «Привет, Дафния. Хорошосъездила?» На это я ответила: «Да, спасибо. Но что у вас тут происходит? Гдедядя Горас?» А она мне заявляет, что его пришлось увезти. Он находится в такомместе, где его окружили вниманием и заботой. И что я, как они полагают, захочуотсюда уехать, как только уложу свои вещи. Тут она мне улыбнулась ледянойулыбкой и сказала: «Мы заперли твою спальню, чтобы сохранить твои вещи. Я прошутебя к завтрашнему дню очистить помещение, ибо Борден собирается сдать в арендудом с меблировкой. За него он получит приличную сумму».

– Так… Продолжайте.

– Я недоуменно поглядела на нее и говорю: «Но это же мойдом. Я в нем живу чуть не с рождения. И не собираюсь из него уезжать. Я хочуповидаться с дядей Горасом и узнать от него, что все это значит». Тут тетяЭлина рассвирепела, я ее никогда прежде не видела в таком состоянии. Словноперед тобой непрошибаемый гранит. Она начала кричать: «Нет, юная леди, можешьне рассчитывать, здесь ты не останешься! Ты достаточно подоила своего дядюшку».Я, конечно, обиделась: «Что значит, я его „подоила“? Не забывайте, я заботиласьо нем, исполняла обязанности его секретаря. Вы же сами говорили, что я слишкомустала и нуждаюсь в длительном отдыхе».