– Имею, – ответил адвокат.

– Вы желаете представить свидетеля или же взятые подприсягой свидетельские показания?

– У меня имеются показания Дафнии Шелби, племянницы ГорасаШелби, охватывающие время вплоть до последних трех месяцев, когда ее убедилиотправиться в длительное морское путешествие, оставив Гораса Шелби на попечениеБордена Финчли, его жены и Ральфа Экветера, гостивших в доме. Три месяца назадГорас Шелби был совершенно здоров и дееспособен. У меня также имеются показанияСтэнли Пэкстона из Национального банка, где Горас Шелби на протяжении многихлет хранил свои сбережения. Мистер Пэкстон считает, что мистер Шелби абсолютнокомпетентен и дееспособен, что он проявляет хорошую деловую хватку во всехсвоих начинаниях, что на протяжении года его состояние увеличилось, что егокапиталовложения всегда были дальновидными и оправданными, что Дафния Шелби вовсем защищала его интересы и была исполнительным и аккуратнымделопроизводителем. В заявлении далее указывается, что с того момента, какДафнию Шелби принудили к путешествию, Борден Финчли принялся разнюхивать,каково финансовое состояние Шелби, расспрашивая всех банковских служащих,сколько денег у него на счету и каково вообще его состояние. В заявлении далеесказано, что Пэкстон вызвал мистера Шелби по телефону и тот держался совершеннонормально и здраво судил о делах.

На основании этих фактов, которые я намерен подтвердитьпоказаниями под присягой, я предлагаю, ваша честь, аннулировать опеку БорденаФинчли или же, если суд найдет необходимым все же такую опеку учредить,назначить опекуном Дафнию Шелби, в настоящее время возвратившуюся из своейпоездки, поскольку этот человек гораздо ближе мистеру Шелби, чем чета Финчли.Для обоснования своего предложения я намерен вызвать для дачи показаний БорденаФинчли.

Судья Пеллингер хмуро посмотрел на свидетеля:

– Примите присягу, мистер Финчли. Вы уже раз присягали походу данного дела, но я считаю полезным попросить вас повторить эту процедуру,дабы позднее не возникло никаких недоразумений.

Борден Финчли, коренастый человек лет шестидесяти с бычьейшеей и кривыми ногами, поднял руку и громко произнес слова присяги, затемподнялся на место для свидетелей и злобно уставился на Перри Мейсона маленькимиголубыми глазками.

Мейсон начал:

– Вы, Борден Финчли, сводный брат Гораса Шелби, обратились всуд с просьбой назначить вас опекуном над состоянием Гораса Шелби?

– Совершенно верно.

– Вы приехали к мистеру Шелби погостить?

– Да.

– Сколько времени вы у него гостите?

– Около шести месяцев.

– Другими словами, вы прожили здесь три месяца до того, какДафния Шелби уехала в путешествие?

– Да.

– Кто в настоящее время находится в доме, мистер Финчли?

– Моя жена и Ральф Экветер.

– Ральф Экветер? – переспросил Мейсон с притворнымудивлением. – Разве Ральф Экветер – родственник мистера Шелби?

– Нет.

– В таком случае его близкий друг?

– Да, он близкий друг, только не Гораса Шелби, а мой. Онприехал на Тихоокеанское побережье вместе с нами. Собственно, мы путешествовалив его машине.

– И вы все вместе остановились у Гораса Шелби?

– Да, хотели просто навестить Гораса, но, когда заметили,что он умственно слабеет, нам пришлось задержаться, чтобы оказать ему помощь.

– И Ральф Экветер помогал вам разбираться в положении вещей?

– Он прибыл вместе с нами, мы, как уже было сказано,путешествовали в его машине. Нам было просто неудобно отослать его. Он со своейстороны проявил деликатность, не бросил нас в трудную минуту, когда событияприближались к кульминационному моменту.

– Кульминационным вы называете, очевидно, тот момент, когдавам удалось убрать с дороги Дафнию Шелби и прибрать к рукам деньги брата?

– Я вовсе не это имел в виду. Я говорил о том, что РальфЭкветер, как настоящий друг, не посчитался с собственными планами и согласилсяостаться со мной, пока положение не прояснится.

– Что вы называете прояснением положения?

– Пока мой брат не освободится от вредного влияния юнойособы, которая, пустив в ход все свои чары, сначала стала распоряжаться всемиего делами, а затем заставила послать на ее имя чек на сто двадцать пять тысячдолларов, которые она должна была получить и передать своему поверенному так,чтобы их никто не смог найти.

– Понятно, – наклонил голову Мейсон. – Вы узнали про этописьмо?

– Я знал про него.

– Каким образом?

– Видел письмо до того, как оно было отправлено.

– Где вы его видели?

– На письменном столе брата.

– Вы подумали, что письмо адресовано вам?

– Нет, этого я не думал.

– Знали ли вы, кому оно было адресовано?

– Совершенно точно.

– И однако вы его прочли?

Вопрос Мейсона прозвучал так недоуменно, как будто чтениечужих писем является одним из тягчайших преступлений.

– Да, прочел! – рявкнул Финчли. – Сначала прочел сам, апотом позвал жену. Она тоже видела чек на сто двадцать пять тысяч, которыйдолжен был уйти вместе с письмом, и вот тут-то я окончательно решил, что нельзяпозволять совершенно чужому человеку разбазаривать состояние брата.

– Совершенно чужому человеку? Вы имеете в виду мисс ДафниюШелби, его племянницу?

– Я имею в виду Дафнию Раймонд, которая неизвестно почемуименуется Дафнией Шелби и представляется администрации банка и всем деловымзнакомым Гораса Шелби его племянницей. В действительности же она дочь егодомоправительницы и не состоит в родстве с моим братом.

Мейсон, ветеран судебных боев, ухитрился ничем не проявитьсвоего изумления. Он просто улыбнулся и спросил:

– Полагаю, вы неоднократно слышали, как ваш сводный братназывал мисс Дафнию своей племянницей?

– Слышал, – угрюмо ответил Финчли, – и при этом каждый раздумал, что это лишний раз подтверждает слабоумие Гораса и что льстивые речи илицемерие этой молодой особы не пропали даром.

– Но он действительно мой дядя! – со слезами на глазахзакричала Дафния. – Он же…

Судья Пеллингер постучал карандашом:

– Вам будет предоставлена полная возможность изложить своюточку зрения. А сейчас прошу воздержаться от всякого рода высказываний.