Полковник Бэннон был офицером, имеющим опыт работы вПакистане и в Африке.

Последние годы, по предложению самого Эшби, он возглавлял вЦРУ специальное подразделение внутренней контрразведки, одно из самых элитарныхподразделений ЦРУ.

— Есть что-нибудь интересное? — спросил Эшби.

— Ребята поработали на компьютере, — сообщилТернер, — я сидел в аналитическом управлении и попросил отключить всетелефоны.

— Я искал вас полтора часа, — заметил заместительдиректора ЦРУ.

— Мне сказали, — чудовищно беззаботным тономсообщил Тернер, — но мы отключили все телефоны и здорово поработали.Кажется, нам удалось установить шифр восточных немцев, который они использовалиу нас. Ключ был в тех самых документах, которые мы изъяли в Берлине.

Бэннон немного нахмурился. Ему не нравился ни вид молодогоповесы, ни его развязный тон. Но в кабинете Эшби он предпочитал молчать.

— Интересно, — согласился Эшби, — нужновыяснить, не использовался ли подобный шифр и на территории Западной Германии.

— Вы думаете, там остались восточногерманскиешпионы? — понял Бэннон.

— Конечно, остались. И мы смогли бы при соответствующемподходе переориентировать этих людей, предложив сотрудничество с нами, —очень выразительно заметил Эшби.

— Да, — согласился Бэннон, — это оченьперспективная идея.

— Что у нас по Вакху? — спросил Эшби. — Янадеюсь, вы помните, что это ваш главный объект.

— Да, конечно. Он по-прежнему живет в Торонто. Запоследние три месяца был дважды в Америке. В основном приезжал в Нью-Йорк иВашингтон. Мы составили список людей, с которыми он встречался. Как всегда,ничего необычного. Его деловые партнеры, помощники, юрисконсульты фирмы.

— К нему кто-нибудь приезжал?

— Почти никто. Его помощник, его юрисконсульт иконгрессмен от штата Луизиана. Я вам об этом докладывал. Она прилетала к немунесколько раз. Причем билеты каждый раз покупал он сам — туда и обратно.Похоже, у них просто любовная интрижка.

Бэннон докладывал, как всегда, сухо и скучно. Уильям Тернероживился.

— Кажется, у вас есть свой особый объект?

— Поэтому я вас и пригласил, — кивнул Эшби. —Я хочу, чтобы вы со своими ребятами подключились к группе Бэннона. Вот уженесколько лет они ведут разработку одного очень перспективного дела, но пока немогут найти никаких серьезных подтверждений своей версии.

— Они ведут наблюдение за определеннымчеловеком, — понял Тернер.

— Да. И этот человек, по нашим предположениям, один изглавных резидентов советского КГБ в этой части света. Шесть лет назад он былдаже арестован по подозрению в шпионаже, но у ФБР против него ничего ненашлось. И тогда его отпустили, после чего он перебрался в Канаду, —сообщил Эшби. — Я лично тогда занимался этим делом. И считаю, чтосоветская разведка просто смогла обмануть нас, подставив вместо него другогоагента.

— Каким образом? — поинтересовался Тернер.

— Шесть лет назад вместе с англичанами мы вели сложнуюигру против их разведки. Тогда мы были убеждены, что их главный резидент-Вакх,как называли его тогда в ФБР, арестован. Но русские придумали против насгениальный трюк.

Они отпустили находившегося под наблюдением ужеподкупленного резидента английской разведки полковника Олега Гордиевского. Иприслали к нам своего лжеперебежчика Юрченко..[1]

— Я слышал об этом деле, — кивнул Тернер, —но не знал подробностей.

Кажется, Юрченко выдал несколько человек и снова вернулся вСССР?

— Вот именно, — продолжал Эшби, — он выдалнам Пелтона. И мы просто обязаны были отпустить этого Вакха. Мы тогда не имелипротив него никаких доказательств. Предательство Пелтона вынудило нас поверитьв то, что именно он был главным информатором советской разведки о нашихэлектронных и компьютерных разработках. Тогда полетели многие головы. Ушел вотставку даже Роберт Макфарлейн, помощник Рейгана по национальной безопасности.Мы еще тогда подозревали, что советская разведка ведет с нами интересную игру.И после повторного бегства Юрченко наши предположения подтвердились.

— Вакх — это советский агент-нелегал? — понялТернер.

— Вот именно. Знакомьтесь, Кемаль Аслан. Родился вФиладельфии в 1946 году. Отец-турок, мать — болгарка. Вот их фотографии. Вначале пятидесятых они возвращаются в Болгарию. После смерти отца Кемаля матьувозит его на родину.

— Он получил американское гражданство прирождении, — понял Тернер.

— Потом они поселились недалеко от Софии в маленькомгородке Елин-Пелин. Там и прошло детство Кемаля, его юные годы. Потом онпоступил в институт, закончил его и уже начал работать, когда попал в страшнуюкатастрофу и получил серьезные травмы, даже временную кому. Тернер внимательнослушал.

— Врачам удалось вывести его из этого состояния. Потомза ним приехал его дядя, живущий в Турции. Другой брат его отца — Юсеф Аббас —жил в это время в Хьюстоне. В семьдесят четвертом Кемаль переехал к дяде в Измир,а через год — уже к другому дяде в США. Осел в Хьюстоне, через несколько летженился. Жена — Марта Саймингтон из очень известной семьи. Ее отец был самымизвестным бизнесменом Техаса.

— Нефтяное оборудование семьи Саймингтон, — кивнулТернер, — я читал про них много интересного.

— От этого брака у Кемаля Аслана был один сын,родившийся в семьдесят девятом. Теперь ему уже двенадцать лет. После смертисвоего дяди Кемаль Аслан возглавляет фирму и через несколько лет добиваетсяпоразительных успехов в бизнесе. В ноябре восемьдесят третьего Кемаль переехалв Нью-Йорк. Через два года он развелся с женой, но с сыном продолжаетвстречаться довольно часто. У нас были серьезные основания для его ареста.Поступили сообщения, что КГБ знает практически все обо всех наших операциях,так или иначе затронутых поставками оборудования с предприятий Кемаля Асланаили связанных с ним поставщиков. Но арест Пелтона спутал тогда все планы.Теперь мы понимаем, что русские специально подставили нам Пелтона, чтобывытащить из-под удара Кемаля Аслана.

Но это пока только наши предположения.

— Эта конгрессмен из Луизианы — его женщина? —спросил Тернер.

— Да, — ответил Бэннон, — раньше она быладаже вице-губернатором штата. Они встречаются уже много лет.

— И больше ничего? — изумленно спросил Тернер.Бэннон отвернулся.