— Да, — согласился Шебаршин, — сейчас нужновсе менять. Видимо, нужны новые люди. Старые достаточно себя скомпрометировали.Кроме того, многие из них известны на местах. Мы как раз исходим из того, чтонужно постепенно отказываться от их услуг, вводя новых людей.

— Конечно, — согласился Крючков, — работайтена перспективу. Мы пока не знаем, чем все это кончится.

И вдруг он сказал слова, которые не должен был говорить,просто не имел права:

— Может, нам еще придется все восстанавливать вразрушенных соседних странах.

Шебаршин понял все с одной фразы. Он кивнул головой.

— У нас возникла еще одна проблема, ВладимирАлександрович, — осторожно сказал он, понимая, что нужно изменить темуразговора. — ЦРУ получило некоторые сведения о Юджине.

— Только этого не хватало, — окончательнорасстроился Крючков, — откуда у них могут быть такие сведения? Выпроверяли информацию? Кто ее вам передал?

— Это сообщение Циклопа, — очень тихо сказал Шебаршин.Об агенте Циклопе знали в КГБ лишь несколько человек. И практически никогда неговорили.

Это был самый ценный агент КГБ в ЦРУ. К тому же именно емупоручали разработки новых операций ЦРУ против КГБ. Циклоп был наиболее важнымагентом КГБ в начале девяностых. Но Юджин был не менее ценным агентом, которогоКрючков знал лично.

Он хорошо помнил Юджина. Семнадцать лет назад он личновместе со своим покойным шефом Юрием Владимировичем Андроповым отправлялофицера КГБ в это трудное путешествие. Юджину удалось продержаться целыхсемнадцать лет. Это было невероятно, невозможно, но он держался. И если Циклопбыл штатным сотрудником ЦРУ, согласившимся работать на КГБ, то Юджин былофицером советской разведки, нелегалом, работавшим в Северной Америке, —Что думаете делать? — спросил Крючков. — Его нужно срочно отзывать.

— Будем отзывать, — осторожно началШебаршин, — но мы хотим сделать это с минимально возможными потерями.Использовать Юджина для операции в Германии. Это облегчает его переход ипозволяет проконтролировать большую часть денег, которыми он располагает. Да иоперация в Германии очень важна.

— Это большой риск, — задумался Крючков, — выхотите использовать Юджина в качестве наживки. А если нам порвут удочки?

Шебаршин молча смотрел на председателя КГБ, Он ждал егорешения.

Крючков закрыл глаза, вспоминая тот холодный день, когда онивместе с Андроповым приехали провожать Юджина. Как много лет прошло с тех пор!Покойный Андропов даже в страшном сне не мог представить себе, что произойдетлишь через несколько лет после его смерти. Крючков вздохнул. Шебаршинпо-прежнему терпеливо ждал.

— Хорошо, — наконец сказал председательКГБ, — делайте как считаете нужным. И держите под контролем ситуацию снашими «бывшими агентами».

Отработанный материал нам не нужен. Вы меня понимаете?

Шебаршин понимал все. Он встал, взял свою папку сдокументами. Кивнул головой.

— У Леонова будет достаточно работы и без вас, —сказал вдруг Крючков, — но я поручу, чтобы он занимался и этим делом.

И снова на лице руководителя советской разведки ЛеонидаШебаршина не дрогнул ни один мускул. Леонов был начальником аналитическогоуправления, занимавшегося сбором и анализом информации. Шебаршин понял, почемуКрючкову понадобился Леонов.

— Он дал согласие? — спросил Шебаршин. Даже здесь,в святая святых огромной империи, в кабинете руководителя самой мощнойспецслужбы мира, он не решился назвать имя человека, давшего согласие напредварительную отработку введения в стране чрезвычайного положения. Крючковего понял.

— Да, — сухо кивнул он. Крючков почти абсолютнодоверял Шебаршину. Во всяком случае, настолько, насколько мог в силу своегосухого, педантичного характера. — Нам приказано подготовить материалы повведению чрезвычайного положения. И не только в Литве. Он согласен.

— Я вас понял. Мы проверим всю нашу агентуру на местах,в странах Восточной Европы, — сказал уже стоя Шебаршин.

— И обратите внимание на перспективу, — напомнилКрючков, — это сейчас очень важно. Именно так — работать с прицелом наперспективу.

Когда Шебаршин вышел, Крючков долго сидел один и только заемпотянулся к телефону, набрал номер министра обороны страны.

— Добрый день, — скупо произнес он.

— Здравствуйте, — маршал, как и все военные,немного боялся и недолюбливал главу такого ведомства, как КГБ. Но неизменно былв ровных товарищеских отношениях с всесильным Крючковым, понимая, как невыгодноссориться с этим человеком.

— Нам нужно встретиться. Это по нашему разговору вчера.

— По Прибалтике? — понял маршал.

— И по Прибалтике тоже, — Крючков сжал трубкусильнее. Он вдруг испугался, что их разговор могут подслушать. И хотя онпрекрасно знал, что разговор по ЭТОМУ телефону подслушать нельзя, никто непосмеет слушать телефон председателя КГБ, тем не менее он постарался закончитьбеседу и положить трубку. И, только положив трубку, вдруг подумал, что впервыеза столько лет испугался неизвестно чего. Сознание этого испуга еще долго недавало ему сосредоточиться на текущей работе.

Йене Видак был многолетним агентом КГБ в Австрии. Он работална КГБ еще с начала пятидесятых годов, когда это ведомство называлось совсемпо-другому и его возглавляли совсем другие люди. Теперь, сидя в парке наскамейке, он невольно ежился от холодного западного ветра. Западные «ветры»разрушили не только весь логический уклад его жизни. Они пробили брешь в«железной стене» и сделали австро-венгерскую границу, прежде служившуюводоразделом между двумя мирами, просто географической линией между двумясоседними странами. Видак не понимал и не принимал происходивших перемен. Он ихбоялся. И сегодня утром, приехав из Вены, он невольно вспомнил те дни, когдамог без всяких опасений встречаться с представителями советской разведки влюбом месте Будапешта, даже в официальных учреждениях. Увы, те времена прошли.

Теперь Будапешт был не менее враждебным городом, чем Вена.Может, даже более, так как по непонятной логике волна антикоммунизма в бывшихсоциалистических странах принимала характер бури, обрушивающейся на головыбывших партчиновников спецслужб.

Видак посмотрел на часы, и в этот момент перед ним возниксвязной. Он не знал этого связного и невольно нахмурился. Разведчики не любят,когда приходится общаться с незнакомыми людьми.

— Добрый день, мистер Видак, — сказалсвязной, — вам привет от вашего дяди из Братиславы.

— Он ничего не просил вас передать? — спросилВидак.

— Вот эту фотографию, — связной передал старую,давно знакомую Видаку фотографию. Тот, взглянув на нее, вернул связному. Теперьвсе было в порядке.