– Мама положила мне сладостей на случай, если не приду полдничать. – Даша раскрыла обертку и разломала шоколадку на плитки. – Угощайся.

Руслан всегда чувствовал себя вором, когда она подкармливала его. И сейчас, наслаждаясь тем, как нежный молочный шоколад тает во рту, он в который раз пожалел, что его мама не спрашивает, придет он на полдник или нет, и не дает ему с собой сладостей, чтобы он тоже мог угостить подружку. О существовании полдника он узнал от Даши, в его семье существовали лишь завтрак, обед и ужин. Что-то вкусное он мог съесть только за обедом, после первого и второго. На завтрак для сладостей было слишком рано, а на ужин сладости не положены, потому что он будет плохо спать, растолстеет и испортит зубы. А ему очень хотелось испортить хоть разочек как следует зубы. Но мама не позволяла.

Как-то он спросил папу, почему Даша ест много сладостей и совсем не толстеет, а ему нельзя съесть на одну конфету больше.

Папа тогда странно на него посмотрел и, пока мама не видела, дал ему еще одну конфету. Когда же мальчик задал тот же вопрос маме, она лишь закатила глаза и объяснила, что Даша растолстеет позже и никому вообще будет не нужна.

Ему не понравилось пренебрежение, с которым мама сказала о его подруге. Он был уверен, что ему Даша нужна и толстая, и всякая. Даже толстой она бы осталась доброй, отзывчивой и ее глаза все так же лучились бы теплом и весельем. Иногда он подумывал, что стань она толстушкой, другие мальчики не звали бы ее так часто с ними играть и не пытались купить ее внимание небольшими игрушками и конфетами. И тогда бы Даша принадлежала только ему одному.

– Почему больше не берешь? – Девочка подвинула к нему приятно шуршащую фольгу с горкой шоколада.

– Беру, – Руслан взял еще один квадратик и сунул в рот. Ему казалось, что он выглядит жалким, от этого на душе становилось горько. Он мог бы съесть с десяток таких шоколадок, но перед подругой ему не хотелось выглядеть попрошайкой, которого не кормят дома. Но и обманывать, что ему не хочется угощенья, тоже не мог.

Каждый раз, принимая сладкие дары и зная, что ему нечем угостить ее в ответ, он чувствовал себя мошенником. А она никогда его ни в чем не упрекала и даже не подшучивала, словно знала все его мысли наперед.

Не подруга – а мечта, только в виде девочки – живой и всегда счастливой. Даша была невероятной выдумщицей. Это она научила его придумывать плохим событиям новое – хорошее, а то и просто прекрасное продолжение. Она всегда говорила: «История не закончилась…» Конечно, в случае со смертью Васьки никакого продолжения быть не может и ничего тут уже не придумать. Но во многих других ситуациях фантазия иногда помогала.

Он не помнил дня, когда бы Даша грустила. Она могла утешить одной лишь улыбкой, заставить смеяться, забыть обо всем на свете. Не было человека, которому бы она не нравилась. Привередливые старушки называли ее «милочкой», соседи всякий раз при встрече гладили по голове, шептали приятные слова, старшие ребята никогда не обижали, а родители души в ней не чаяли. Ее было так легко любить. За милую улыбку, за то, что для каждого она находит слова поддержки, за симпатичные ямочки на щеках, за тепло и свет, которые дарит каждому, кто в этом нуждается.

Даша поднялась и встала перед ним, загородив собой солнце. Лучи обрисовали ее контур, они точно золотой краской блестели в кудряшках. Ветерок раздул длинные волосы, желтые крапинки вокруг зрачка зажглись, словно веселые огоньки, когда она улыбнулась.

Он мог сколько угодно любоваться ею, но это обычно не входило в планы неугомонной подружки. И сейчас по ее хитрому виду он догадывался, что скучать на месте она не станет. У Даши всегда была про запас сотня игр и развлечений, сидеть и хандрить она не привыкла.

– Поедем к водопаду? – предложила девочка, закидывая на спину рюкзачок и приближаясь к его велосипеду.

Он неуверенно посмотрел на манящий новенький велосипед Даши и вопросительно посмотрел на нее.

– Покатайся на моем, тебе понравится.

Он в этом не сомневался. Сам просил похожий велосипед у родителей, только синий.

По узкой тропке ребята поехали вниз – туда, где шумел водопад. Руслана восхитил мягкий ход и легкость, с которой толстые шипованные колеса преодолевали притоптанную траву. Еще никогда езда на велосипеде не была такой приятной. Он не ехал, а летел, но, к его разочарованию, до водопада было рукой падать, и насладиться в полной мере мальчик не успел.

– Позже еще покатаемся, – ставя велосипед на подножку, пообещала Даша. Она устремилась к самому краю берега, всматриваясь в льющуюся вниз, пенящуюся воду.

Подруга умела плавать, поэтому такая близость к воде ее совсем не пугала. Отец научил девочку плавать еще в пять лет. А когда Руслан попросил своего отца научить его, тот сказал, что не хочет видеть сына даже близко у реки. Мама была не против, она считала, будто плаванье закаляет, но отца переубедить не удалось. В детстве он потерял старшего брата: тот утонул в озере. И умение плавать ему спастись не помогло. Бабушка называла этот страх перед водой фобией и пыталась объяснить, что лишать ребенка удовольствия купаться с другими детьми жестоко, но отец остался непреклонен. Даша несколько раз учила Руслана тайком от всех, но им всякий раз кто-то мешал.

Девочка достала из рюкзачка небольшой полупрозрачный фотоаппарат.

– Мама с папой купили камеру, и мне в подарок дали такой фотоаппарат. – Она навела на мальчика объектив и нажала сверху круглую кнопочку. Руслана ослепила вспышка, Даша засмеялась и протянула вещицу ему.

– Теперь ты меня.

Руслан покрутил в руках фотоаппарат и кивнул.

– Подожди! – воскликнула она. – Я хочу пройти на водопад.

Мальчик с беспокойством следил, как осторожно она ставит ногу на слизкий камень, и у него по телу разливался жар. Руслан топтался на месте, готовый в любую секунду броситься на помощь.

Даша ловко ступала на торчавшие из воды камни и продвигалась вперед, а у него с каждым ее шагом екало сердце. Девочка развернулась и, растопырив в разные стороны руки, застыла.

– Снимай!

Руслан подошел ближе к бурлящей воде, напоминавшей пиво из рекламы по телевизору, которое лилось рекой, и толстые люди, довольные собой, выпивали по огромным кружкам пенистой жидкости.

– Я готова! – крикнула Даша.

Он поглядел в стеклянное окошечко, через которое было видно подругу, и в точности как она нажал на круглую кнопку сверху. На миг вспышка закрыла от него Дашу, а когда он отнял фотоаппарат от глаз, девочки не было.

Он громко выкрикнул ее имя, и фотоаппарат выпал у него из рук. Руслан присел на корточки, подполз к самому краю берега и что есть сил вытянул шею. Страх, как зверь когтистый, схватил за горло, катастрофически не хватало воздуху, сердце забилось так сильно, что, казалось, выпрыгнет из груди и ухнет вниз, вместе с толщей воды.

У самого подножия водопада показался голубой сарафан. Это была Даша, она мелькнула лишь на мгновенье, прежде чем бурлящая пучина ее поглотила. Мальчику казалось, что он раздумывал бесконечно долго, все надеялся, что где-то в желто-белой стихии снова мелькнет ее сарафан и подарит лучик надежды. Но вода все бурлила, бурлила, а Даша так и не показалась. Тогда он зажмурился, посильнее оттолкнулся и прыгнул вниз.