– Жена, сын, дочь, внуки. Мы разговаривали и с ними. Поднялина ноги всю нашу службу. Уже успели переговорить с его заместителями винституте. Никаких зацепок. Погибшего обнаружил водитель. Он приехал утром заФедором Григорьевичем и ждал его около часа. Это удивило водителя, он вошел вдом и обнаружил, что академик убит. Сразу вызвали наших сотрудников, бригаду«Скорой помощи», работников прокуратуры. Водитель сейчас находится в ФСБ, но унего полное алиби. Всю ночь он был дома, с семьей. И утром, как всегда, приехалза Глушковым. К тому времени академик был мертв уже несколько часов. Тем неменее водителя задержали, чтобы допросить. Хотя ясно, что он здесь ни при чем.Он приехал в Жуковку только в половине девятого и никак не мог убить академика.И ничего спрятать или украсть тоже не мог.

– Почему? – спросил Дронго.

– Он вошел в дом не один, – пояснил Потапов. – Видимо,насторожило, что Глушков не отвечает на его звонки. Покойный вообще отличалсяпунктуальностью и никогда никуда не опаздывал. Поэтому водитель позвал одногоиз охранников, и они вместе разбили стекло на первом этаже, чтобы проникнуть вдом. Но главное: дверь не была заперта изнутри. Ее просто захлопнули. Глушковже обычно всегда закрывал дверь на замок, – Потапов нахмурился. – Водителязабрали в ФСБ, но это не тот след, который им что-нибудь даст. Когда водительвъезжал в ворота дачи, Глушкова уже не было в живых. В понедельник будутпохороны, – еще раз напомнил генерал. – Мы просто обязаны разобраться и понять,как это случилось, кто стрелял в Глушкова, кто взял монеты. Словом, раскрытьэто преступление.

Дронго поднялся, подошел к книжной полке, посмотрел настоящие книги. Затем, словно вспомнив о чем-то, вышел в большой холл, гдестояли книжные шкафы. Потапов недоуменно взглянул на Вейдеманиса. Через минутуДронго вернулся в кабинет. В руках у него была книга с публикациями известныхученых, выпущенная в конце восьмидесятых годов. Среди авторов значился иакадемик Глушков.

– Интересный был человек, – задумчиво заметил Дронго, усаживаясьв кресло. – А почему вы не доверяете своей бывшей службе? Ведь следователи ФСБуже наверняка ведут расследование.

– И прокуратура тоже, – подтвердил Потапов. Он немногопомолчал. – Я думал, вы меня поймете. Если выяснится, что на охраняемый объектпроникли чужие люди… Тогда во всем обвинят именно нашу службу. Мне не стоит вамговорить, что между спецслужбами всегда существовало негласное соперничество. ВФСБ были бы рады вернуть в свою структуру нашу службу охраны, и они сделаютвсе, чтобы доказать некомпетентность нашей службы. Что касается прокуратуры, тов последние годы она была дубинкой в руках администрации президента. И там тожемножество людей, которые с удовольствием поменяют весь руководящий составслужбы охраны, посадив в наши кресла своих ставленников. Можно сказать, чтоздесь идет крупная игра, и нас постараются сделать козлами отпущения.

– Вы хотите сказать, что преступление могло быть подстроено,чтобы обвинить именно вашу службу? – уточнил Вейдеманис, заметив молчаниеДронго.

– Да, – кивнул Потапов, не глядя на Эдгара. Он ждал ответаДронго.

– За два дня, – вздохнул Дронго. – Почему у вас всегда такиеневероятные сроки, генерал? Неужели вы всерьез полагаете, что я могу справитьсяза двое суток?

– Хотите, чтобы я сказал правду? – спросил Потапов. – Да, ятак считаю. Более того, я в этом уверен. Единственный человек, который можетнам помочь, – это вы. Если в понедельник мы не предъявим президенту реальныефакты, можно быть уверенным, что нашу службу расформируют и передадут вподчинение ФСБ. Я знаю, как вы умеете работать, Дронго. Мне часто кажется, чтов ваших рассуждениях есть нечто мистическое, словно вы умеете читать чужиемысли. И вы правильно заметили, что раньше я работал в ФСБ. Я вам никогдараньше не говорил об одном факте, очень интересном для вас. Наши аналитическиеслужбы однажды подсчитали ваш интеллект. Он зашкаливает за сто восемьдесятединиц. Поэтому – сами понимаете – вы единственный эксперт, который может нампомочь.

Дронго взглянул на Вейдеманиса. Тот, пожав плечами, кивнул взнак согласия.

– Между прочим, не такой уж большой интеллект, – вдругзаметил Дронго. – В шахматы я все время проигрываю Эдгару. Может, вам лучше егопригласить? Или Гарри Каспарова?

Потапов недоуменно взглянул на Вейдеманиса. Тот невозмутимопокашлял, ничем не выражая своего отношения к происходящему.

– Я не понял, – признался генерал, – вы согласны или нет? Мыготовы заплатить вам гонорар в разумных пределах, лишь бы вы согласились.

– Мне нужны все материалы, которые у вас есть, – Дронгоперешел на деловой тон, – доступ в Жуковку, возможность беседы с членами семьипогибшего и с соседями. Вы можете представить меня как сотрудника вашей службы.И, разумеется, дать свой автомобиль, чтобы я не появлялся в поселке со своимводителем и на своей машине.

– Ну конечно, мы все сделаем. Что-нибудь еще?

– Только одна личная просьба, – сказал Дронго. – Если ясумею что-нибудь сделать, вы купите себе «Фаренгейт». И публично признаетесь,что это лучший запах на свете. Договорились?

Потапов кивнул и неожиданно улыбнулся.

– Согласен, – сказал он, – вылью на себя два флакона.

Часы показывали половину десятого вечера, когда машинывъехали в поселок. Дежуривший охранник узнал автомобиль Потапова. Едва машинапоказалась у ворот, охранник сообщил о приезде генерала дежурившим офицерам. Ипока автомобиль доехал до небольшого двухэтажного дома в глубине поселка,сотрудники службы охраны уже были готовы встретить Потапова и его спутников удома. Дронго взял с собой Вейдеманиса, наблюдательность которого часто помогалаему в подобных ситуациях.

Двое офицеров службы охраны мрачно наблюдали, как Дронговыходит из машины. Один был среднего роста, широкоплечий, с глубоко запавшимиглазами и короткой стрижкой. Второй был высокого роста, крупнее и массивнееколлеги, с характерным азиатским разрезом глаз. Сотрудников прокуратуры и ФСБ удома уже не было, они покинули его днем, отправив тело погибшего в морг навскрытие. Позднее тело должны были перевезти в другое место для проведениятраурной церемонии.

– Николай Числов, – представил первого офицера Потапов, – аэто Шариф Гумаров, руководитель отдела. Знакомьтесь. Тот самый известныйДронго, о котором мы говорили. А это его напарник Эдгар Вейдеманис.

В рукопожатиях не было необходимости. Все просто кивнулидруг другу в знак приветствия и пошли в дом.

В местах, где совершаются преступления, всегда особаяэнергетика. В этом Дронго убеждался много раз. Войдя в дом, он подивилсяцарившей здесь странной тишине.

– Кто-нибудь остался в доме? – тихо спросил Дронго.

– Да, – кивнул Числов, – жена и сын покойного, на второмэтаже. Мы попросили их все проверить, чтобы убедиться в сохранности остальныхвещей.