– Правильно, – подтвердил он, чтобы не раздражать женщину, ибез того находящуюся в истерически-возбужденном состоянии.

– Извините, что спрашиваю, – продолжал Дронго, – а какиеотношения были у вас с соседями?

Вероника Андреевна чуть нахмурилась. По лицу пробежалалегкая тень. Затем она немного нервно ответила:

– У нас со всеми были прекрасные отношения. Почему выспрашиваете?

– Мне нужно поговорить и с ними. Может, кто-то видел, как квашему дому подходил неизвестный.

– Они вам ничего не скажут, – сразу огорчила его ВероникаАндреевна. – И потом, вы, очевидно, не совсем понимаете, куда приехали. Здесьживут члены правительства и руководители государственных учреждений. Здесь непритон, где обитают воры или бандиты…

– Не сомневаюсь, – вежливо согласился Дронго, – но мне важнознать, какие отношения были у вас с вашими соседями.

– Самые дружеские. Академик Перельман – коллега моего мужапо академии. Лопатин и Романовский – слишком занятые люди, поэтому не могличасто у нас бывать. Хотя Всеволод Витальевич несколько раз приходил. Ониговорили о своих монетах. Лопатин тоже заходил один или два раза. Он вообщемногим обязан Федору Григорьевичу. Мы близко дружим с его супругой – Нелличкой.Мы здесь часто остаемся одни, без мужей, которые безумно заняты на работе.Поэтому мы сблизились с Нелли Лопатиной.

Она тяжело вздохнула:

– У всех жен одна и та же история. Мы вынуждены сидеть дома,пока наши мужья занимают свои высокие посты. Устроиться на работу в нашемположении почти невозможно: вся страна знает о наших мужьях, и мы не сможемсохранить инкогнито. Кроме того, мы обязаны обеспечивать семейный уют инормальную обстановку в доме. Я не жалуюсь, только рассказываю вам, как труднобыло соответствовать высокому статусу супруги академика Глушкова.

– Кроме Лопатиных и Романовских, рядом с вами живет семьяакадемика Перельмана, – напомнил Дронго. – Он коллега вашего мужа по академии.

– Да. Но из его семьи мы видели чаще всего его дочку, – вголосе Вероники Андреевны прозвучало плохо скрытое недовольство. – Эта особаучилась с детьми Федора Григорьевича и считала себя чуть ли не членом егосемьи. Такая молодая и очень бойкая. Вообще я считаю, что на дачу людиприезжают отдыхать, а не принимать гостей. Вы со мной не согласны?

Очевидно, она успела запамятовать, что только чторассказывала о том, что в доме Глушкова всегда было много гостей. «Типичнаяоговорка по Фрейду, – подумал Дронго. – С одной стороны, Глушков был оченьизвестен, и к нему наверняка тянулись люди. С другой, его новая жена пыталасьвсячески оградить его от старых знакомств, резонно полагая, что они вызывают истарые воспоминания». Дронго не успел ничего ответить, когда в гостиную вошелОлег. Он протянул трубку мачехе:

– Это академик Архипов. Он хочет поговорить с вами.

Взяв трубку, она снова придала лицу скорбное выражение.Женщина явно обладала неплохими актерскими данными. Ее уверенное и насмешливоевыражение лица сменилось на скорбную мину безутешной вдовы.

– Здравствуйте, Сергей Алексеевич, – простонала Вероника Андреевна.

Олег отвернулся, его, видимо, раздражала подобная манераповедения мачехи.

– Такое горе, – дрогнувшим голосом продолжала она. – Да,вчера вечером. Не совсем сердце. Я вам потом все расскажу. Да, да, конечно.Нет, похороны в понедельник. Говорят, что будет сам президент, – не удержаласьона от тщеславного выпада.

Олег взглянул на Потапова.

– Я вам не нужен? – спросил он. – Можно мне уехать? ЗаВероникой Андреевной уже приехал ее водитель.

Потапов взглянул на Дронго.

– У вас есть машина? – спросил Дронго.

– Да, – несколько удивленно произнес Олег. – Вас подброситьдо города?

– Чтобы вас не задерживать, я бы хотел поехать с вами вгород и заодно поговорить. Это звонила ваша супруга?

Олег чуть покраснел.

– Я могу остаться, – сказал он более решительно.

– Не обязательно, – возразил Дронго. – Я думаю, мы скорозакончим разговор с Вероникой Андреевной.

Он отметил, что вдова разговаривала с академиком Архиповым,давним знакомым самого Дронго. Но об этом здесь не стоило говорить. Олег сел напрежнее место, ожидая окончания разговора.

Когда Вероника Андреевна, закончив разговор, положила трубкуна стол, у нее было прежнее спокойное выражение лица.

– Все равно в покое не оставят, – произнесла она, вздыхая. –Представляю, что творится у нас дома.

– Ваш водитель приехал, – сообщил Олег.

– Спасибо, – равнодушно ответила она.

– У вас свой водитель? – уточнил Дронго.

– Да, конечно. У Федора Григорьевича был свой водитель – изего института, он работал с ним много лет. А мой водитель получает зарплатутолько у нас и работает со мной.

– Ясно. У меня к вам последний вопрос. У вас не было никакихразмолвок с вашими соседями по даче? Может, какие-то споры, конфликты,недоразумения?

– Что вы, – грустно улыбнулась она, – наши соседи – чудесныелюди. Даже слишком чудесные. Если вы думаете, что кто-то из них мог совершитьподобное…

– Спасибо, – сказал Дронго. – Вы извините, что мы васзадержали.

Мужчины поднялись.

– Я поеду в город, – сообщил Олег мачехе, – Алла утромприлетает из Стокгольма.

– Она мне звонила, – коротко ответила Вероника Андреевна.

Она попрощалась, и в этот момент снова зазвонил городскойтелефон. Потапов понимающе вздохнул:

– Он был слишком известным человеком.

Дронго подошел к входной двери. Если ее захлопнуть, замокавтоматически закроется. Здесь же было еще два замка, один из которых можнобыло закрыть только изнутри. Дронго внимательно осмотрел все запоры.

– Эксперты ФСБ уже работали, – сказал ему Потапов, – замкиникто не трогал. Стекло выбито на кухне. Здесь нет никаких других следов. Мыдаже вызывали кинолога с собакой. Но здесь так натоптано и утром бывает столькомашин, что собака не смогла взять след.

Они вышли из дома. Олег, натягивая куртку, поспешил следом.

– Архипов, – негромко напомнил Вейдеманис, – это тот самыйакадемик?

– Да, – тихо ответил Дронго, – надеюсь, что завтра я смогу сним побеседовать. Пусть Потапов отвезет тебя в город, а я поеду с Олегом.

– Это верное решение, – согласился Эдгар. – Он сильнозакомплексован, и тебе лучше поговорить с ним без свидетелей. До свидания. Еслия буду нужен, можешь мне позвонить.