— Тише, милая, тише, — пробормотал Легатов. — Тебе вредно говорить. Ты поправишься, тогда наболтаемся.

— Нет, — остановила она его. — Я ухожу, Илька. Хотела тебя повидать перед смертью. С тобой не так страшно, понимаешь?

— Глупости, Диночка! Не паникуй, родненькая. Я приложу все силы. Найму лучших врачей…

— Бесполезно, Илечка, — слабо отмахнулась она. — Я чувствую…

— Бабьи домыслы, — рыкнул он. — Ты никогда не отличалась особой интуицией, Динка. Всего лишь переломы, от них не помирают.

— Тогда отгони смерть, — попросила она. — Она уже пришла за мной. И они пришли… ждут…

— Кто? — не понял Легатов и тут же осекся, лихорадочно соображая. — Так это к дождю, Дин. Покойники всегда к дождю снятся.

— Ты все такой же, — пробормотала она. — Никогда не сдаешься.

— Да нет, — хмыкнул он. — Сдался один раз и жалею об этом всю жизнь.

— Так было нужно, — тяжело бросила она. — Нам бы житья все равно не дали.

— Дураки мы с тобой, — пробурчал он, чувствуя, как давным-давно спрятанная тяжесть снова давит на сердце. — Я люблю тебя одну. И любил всю жизнь.

— Я тоже тебя любила, — прошептала Дина. — Только тебя.

— Что же мы натворили, Диночка? — сквозь подступившие слезы выдохнул он.

— Поздно уже сожалеть, Илюша. Поздно. Мы с тобой венчанные, а значит, встретимся в царствии небесном.

— Мне в аду гореть, а тебе в раю место уготовано, — скривился он. — Наверное, опять порознь. Не умирай, Динка! Прошу тебя!

— Пусть сейчас Оля попрощаться зайдет, а потом Настенька. Ты не бросай ее, пожалуйста. Она бедовая выросла. Вся в меня.

— Ты про Настю? — уточнил он, сморгнув слезы. — Не брошу. Помогу. Иначе ни за грош сгинет девка. Обещаю тебе, Дина, — серьезно и спокойно пообещал Легатов. — Но и поводов помирать нет. Живи до ста лет.

— Вот и хорошо, — слабо кивнула она, пропуская мимо ушей его заверения в долгой жизни. — Позови девчонок, а потом сам возвращайся, ладно? Мне с тобой ничего не страшно. Даже умирать.

— Да, Диночка, — согласился он, чувствуя, что готов выполнить любую ее причуду, лишь бы успокоить. Хочет, чтобы сидел рядом. Ему же не трудно!

На обратно пути в коридоре Легатов остановился и, не обращая внимания на старую толстую санитарку, достал белоснежный носовой платок и тщательно вытер слезы. Потом рывком отворил дверь и, глянув на растерянную племянницу, велел:

— Ольга, иди, она тебя ждет, — затем огляделся по сторонам и раздраженно бросил: — А где Настя? Еще не приехала? Что за выходки?

— Я ей звонил, пап, — тут же встрял Егор, — она уже подъезжает. По городу пробки.

Илья Семенович молча кивнул и предупредил собравшихся:

— Ладно. Она следующая.

Затем ткнул в трубку и позвонил главному врачу.

— Это снова Легатов, Андрей Николаевич. Я настаиваю на более тщательном УЗИ внутренних органов. Что-то Дина слишком бледная… Как бы разрывов не было.

— Илья Семенович, — добродушно пробасила трубка. — Там все чисто. Сам лично смотрел результаты исследования. Только переломы и сотрясение. Ваша родственница еще дешево отделалась.

«Глупость какая-то, — мысленно отмахнулся от навязчивых страхов Легатов. — Сам перепугался и Динкину панику за чистую монету принял».

— Меня чуйка еще никогда не подводила, — хвастливо заявил Тузик, в миру более известный как Тургузов Владимир Петрович. Настин шеф и директор компании. — И если я говорю, что у нас утечка информации, значит, так и есть. По моим сведениям, к нам подбирается Кайман. Если вы понимаете, о ком я? Грядет рейдерский захват. Поэтому призываю всех к бдительности, — Тузик сложил на выпирающем животе пухлые руки, а толстые губы — бантиком, и нервно забегал по кабинету. Настя Тарасова, начальник отдела закупок, опустила голову, силясь не рассмеяться. Во-первых, в отличие от всех собравшихся и даже самого Тузика, она прекрасно представляла, кто такой Кайман. Хитрая расчетливая сволочь. Вот он кто! Настя вспомнила голубые пронзительные глаза, едкую усмешку на губах и то пренебрежение, которым он ее одаривал при встречах. Егор Легатов, дери его за ногу! Во-вторых, Тузик наверняка ошибался. Ну кому нужна третьеразрядная строительная компания, дышащая на ладан? Кому? Уж точно не Егору! А уж тем более не дяде Илье, старому Аллигатору. Бабушка именно так называла своего двоюродного брата. Виделась с ним редко, но не проходило и дня, чтобы она не вспомнила о нем. Росли вместе. Хоть и двоюродный, но ей как родной.

Настя мысленно усмехнулась: хорошо хоть в анкете при поступлении на работу не нужно указывать девичью фамилию бабушки «Легатова», а то служба безопасности завернула бы и выгнала ее с волчьим билетом. Она снова перевела взгляд на шефа. Тузик перестал бегать по кабинету и, замерев около икон, выставленных на невысоком шкафчике, истово молился.

«Клоунада, еперный сарай», — хмыкнула про себя Настя и, приняв важный вид, уставилась в ежедневник. Она аккуратно вывела сегодняшнюю дату в пустом квадратике, когда зазвонил сотовый.

Шеф недовольно глянул и заявил саркастически:

— Анастасия Васильевна, ответьте на звонок, а мы все послушаем, какая великая необходимость заставила вас принести на планерку телефон.

Настя трясущимися руками схватила мобильник и с удивлением заметила, что ей звонит тетка. Странно. В рабочее время?

— Да, тетя Оля? — проблеяла она, решив сразу окончить разговор, а потом застыла, как жена Лота. Лишь смогла пробормотать: — Да. Хорошо. — И нажала на кнопку отбоя. Растерянно глянула на шефа.

— Что случилось, Настенька? — слишком ласково осведомился он и добавил пренебрежительно: — Кто-то умер?

— На бабушку в подъезде напали. Она в больнице. Можно я поеду? — на одном дыхании выпалила Настя, вставая из-за стола.

— Конечно-конечно, — распорядился Тузик. — Константин Иванович тебя отвезет, — кивнул он начальнику службы безопасности.

Настя пробормотала «спасибо!», понеслась к себе в кабинет за сумкой. А когда запрыгнула в машину к безопаснику, выдохнула чуть слышно:

— В первую городскую, пожалуйста!

Дорогой Костя Патрикеев иногда поглядывал в зеркало заднего вида на свою пассажирку. Настя Тарасова бездумно пялилась в окно и автоматически крутила каштановую прядь волос. В большущих зеленых глазах застыли слезы.

— Сколько лет бабушке? — нарушил он гнетущую тишину.

— А? — растерянно переспросила Настя и отрывисто бросила: — Шестьдесят семь. Она у меня заслуженная учительница. Столько народу в люди вывела! — с гордостью закончила она и снова замолчала. Костя, получивший от шефа задание разузнать подробности о неведомой бабушке, прикинул в уме, что бы еще спросить. Но в этот момент у Насти запиликал сотовый, и она, нервно нажав на прием звонка, вскрикнула: