Роберт Федерер родился в 1946 году. Сын текстильщика, он вырос в восточной части Швейцарии неподалеку от города Альтштеттен. Он играл в теннис в свое удовольствие и никогда не стремился к тому, чтобы играть хорошо. Линетт младше его на шесть лет, она родилась в 1952 году в семье, первым языком которой был африкаанс. Примечательно, что она играла в теннис на более высоком уровне, нежели ее первый тренер – муж. Бит Каспар, бывший спортивный редактор базельской ежедневной газеты, заметил как-то на страницах Basler Zeitung: «У нее была хорошая координация, намного лучше, чем у Роберта». Впрочем, несмотря на свои весьма высокие амбиции, Линетт также никогда не стремилась сделать в теннисе карьеру.

В 1973 году пара переехала в Швейцарию, за 8400 километров от родной стороны Линетт, и поселилась в Риене, городе неподалеку от Базеля и немецкой границы.

Впоследствии Роберт стал менеджером по продажам в Ciba, Линетт также получила должность в компании в своем новом родном городе. Оба продолжали играть в теннис. В спортивном клубе фирмы было множество отличных кортов, расположенных в тени старых деревьев в Альшвиле в кантоне Базель-Ланд. Спортивные и рекреационные площадки компании давали сотрудникам возможность заниматься своим хобби за весьма небольшие деньги. Более того, некоторые компании позволяли бесплатно использовать инвентарь фирмы не только сотрудникам, но и их семьям. Это было весьма выгодно. В то же время человека с амбициями (или хотя бы с каплей амбиций) не могли удовлетворить ни общество этих клубов, ни полное отсутствие духа соперничества.

Прожив в Базеле несколько лет, Линетт присоединилась к теннисному клубу «Олд Бойз». Это был один из двух ведущих теннисных клубов Базеля (кстати, другой клуб назывался весьма по-швейцарски: «Теннисный клуб Базель Лон»). Причина была проста: она хотела участвовать в соревнованиях. В 1995 году она вошла в состав женской команды «Олд Бойз», которая стала чемпионом в швейцарском межклубном турнире среди ветеранов в младшей возрастной группе. Она также активно поддерживала местный и региональный теннис, работая в совете директоров базельского регионального подразделения Швейцарской ассоциации тенниса и взяв на себя ответственность за развитие молодых талантов. Долгие годы она также работала на базельском турнире Ассоциации теннисистов-профессионалов (АТП) чемпионата Швейцарии на крытых кортах.

В настоящее время она практически не играет в теннис, предпочитая гольф (и может гордиться тем, что имеет гандикап около пятнадцати).

Примечательно, что и Робби, и Линетт невысоки ростом, не более ста семидесяти сантиметров. Некоторое время высказывались опасения, что и их отпрыск не вырастет достаточно для того, чтобы добиться авторитета в мире тенниса. По счастью, благодаря какой-то счастливой генетической особенности Роджер Федерер вырос до ста восьмидесяти пяти сантиметров.

В конце 1979 года родилась Диана, первый ребенок Линетт и Робби. Она гораздо более спокойная, чем ее младший брат, и вполне сознательно избегает излишнего внимания, работая медсестрой в психиатрической клинике недалеко от Базеля. У нее так же, как и у Роджера, родилась двойня.

На детство Дианы не могли не влиять достижения Роджера, но Федерерам удалось избежать классических проблем, связанных с присутствием в семье одаренного ребенка, когда все внимание поглощают потребности одного, а второй молча страдает. Томас Вирц, журналист и теннисный тренер из Базеля, несколько раз бравший интервью у Федереров дома, подчеркивает, что «эта семья всегда была вполне гармонична. Иногда мне было интересно, что делала Диана в то время, пока Роджера возили с турнира на турнир, не было ли у нее определенного недоверия к миру тенниса… Но она всегда выглядела самостоятельной, уверенной в себе и очень вежливой. Нельзя было углядеть ни намека на обиду».

Диана предпочитает лыжи и сноуборд. Газета Basler Zeitung часто обращается к ней за информацией, но «она никогда не хотела, чтобы о ней написали статью в газете, – говорит Бит Каспар. – Я часто ее просил. Я ей говорил, что людям она интересна, особенно когда они видят, что она сидит в первых рядах и наблюдает за игрой Роджера. Она всегда отказывалась, а Линетт постоянно давала понять, что Диане нет необходимости иметь какое-то отношение к теннису Роджера, если она того не захочет. Линетт всегда говорила Диане, что ее никоим образом не должно беспокоить то, что люди постоянно спрашивают о Роджере. Диана всегда держится в стороне от тенниса и СМИ и отказывается публично говорить о брате».

Роджер родился спустя двадцать месяцев после Дианы. К тому времени семья пересекла Рейн и переехала в город Мюнхенштайн, поближе к центру Базеля. В книге регистрации актов о рождении его имя записано без среднего имени: «Роджер Федерер». Поскольку он швейцарец, а французский является в Швейцарии вторым языком, то многие полагают, что его имя произносится на французский манер (то есть Роже). Сам он неоднократно подчеркивал, что имя произносится на английский манер, поэтому большинство франкоговорящих, знающих об этом, выработали собственный вариант произношения (Рожэир). В «Федерер» правильно ставить ударение на первый слог, при этом гласная больше напоминает [э], однако и вариант [ф’эдэрэр] Роджер считает правильным.

Каким он был в детстве? Все, кто помнит его в те годы, говорят о счастливом и веселом мальчике с поистине безграничным запасом энергии и жаждой заниматься спортом, особенно с мячом. В интервью 2005 года Линетт сказала: «Он не был простым ребенком. Он был очень-очень активным, полным энергии, и он всегда испытывал границы дозволенного: с родителями, с учениками, в спорте, в школе. Он всегда являл собой сгусток чистой энергии и был очень эмоциональным мальчиком. С ним было непросто. Какое-то время я беспокоилась, способен ли он вообще сосредоточиваться, но он потом хорошо поработал над этим».

Швейцарская система обучения дает каждому кантону (административному округу) свободу в выборе своей образовательной системы. В Базеле тогда, как и сейчас, дети шли в сад в пять лет, в начальную школу – в семь, в среднюю – в одиннадцать или двенадцать. Когда им исполнялось пятнадцать или шестнадцать, то обязательные годы обучения заканчивались, и подростки сами выбирали различные формы дальнейшего образования.

Вслед за Дианой Роджер пошел в школу Нойевельт, государственную начальную школу в тихом, богатом, утопающем в зелени уголке Мюнхенштайна. «Нойевельт» дословно означает «новый мир», но это не более чем название района в Мюнхенштайне, а не какой-либо крупный идеалистический проект. Была возможность отправить детей в частные школы, но решение Робби и Линетт отдать Диану и Роджера в местную государственную школу не было чем-то необычным: в Швейцарии так поступали почти все. На частные школы спрос был невелик, особенно в умеренно богатых районах, где условия были хорошие и поддержка родителей в любом случае обеспечивала высокие стандарты образования. В школе Нойевельт были и детский сад, и начальная школа, так что Диана с Роджером оба учились там с пяти до двенадцати лет.

Законы о защите персональных данных и другие меры предосторожности не позволяют учителям Роджера много говорить о его учебе. Тереза Фишбахер, бывшая завучем во времена учебы Роджера в начальной школе, больше вспоминает о том, как он вел себя вне уроков, чем в стенах классной комнаты. «Я была уверена, что он станет футболистом, – вспоминает она. – Почти всегда у его ног можно было увидеть мяч, и он сам говорил: «Хочу стать футболистом!» Долгое время я и понятия не имела, что он играет в теннис, а узнав, решила, что это, вероятно, нечто второстепенное, он ведь так любил футбол. Должна признать, что играл он очень хорошо, я бы не удивилась, если бы он стал футболистом».