Некоторое время семья, едва сводя концы с концами, жила на зарплату Ларисы. Долг за квартиру достиг солидной суммы, и хозяйка предупредила о выселении.

— Что нам теперь делать, по-твоему? — спросил Мельников расстроенную жену. — Возвращаться в поселок, к родителям?

Лариса покачала головой. Уезжать из столицы не хотелось. Здесь хоть какие-то перспективы. В глубинке совсем зачахнешь.

— Нужно тебе искать другую работу, — сказала она. — Может, подвернется что-то подходящее?

— С такой рукой? — Владимир поднял изуродованную руку и с ненавистью плюнул. — Вот же угораздило! Мы с тобой, Лорка, как проклятые, — бьемся, бьемся, и все напрасно. Куда я теперь пойду? Сторожем, и то не возьмут.

— Сторожем возьмут. — Лариса печально вздохнула. — Только нас это не спасет.

Она уже неделю таскала домой кипы газет, предлагающих трудоустройство, но ничего пока не выбрала.

— Ладно, давай ужинать…

— Одну кашу? — возмутился муж.

— Это даже полезно. Каша очищает организм.

— Хорошо, что мы Катьку отправили к моей маме, — обреченно произнес Мельников. — Ребенку нужно полноценное питание. Пусть поживет на свежем воздухе, настоящего молока попьет!

Спать легли рано. Телевизор, — купленную еще до болезни Владимира плазму, — заложили в ломбард. Лариса долго ворочалась с боку на бок, гнала от себя неприятные мысли. Но они, как назло, лезли и лезли — одна хуже другой. Наконец, она не выдержала, встала и прошлепала босыми ногами на кухню. На подоконнике лежала новая газета «Работа для вас». Лариса принялась читать объявление за объявлением, пока не наткнулась на предложение: киностудии «Дебют» нужен помощник администратора. Размер заработной платы почти вдвое больше, чем она получала в школе. Маленькая приписка в конце — «Звонить круглосуточно» — говорила о том, что киностудия остро нуждается в кадрах.

— Наверное, очередная надуваловка, — пробормотала Лариса и взглянула на часы. Было не так поздно, без четверти одиннадцать. — Позвонить, что ли?

Она набрала указанный номер и стояла, переминаясь с ноги на ногу на холодном полу, слушая гудки. Наконец, приятный мужской басок ответил: «Вас слушают».

— Это киностудия? Я… по поводу работы.

— Хорошо. Нам нужны надежные люди.

— А что нужно делать?

— Приходите в офис, и мы все обсудим.

— Когда? — заволновалась Лариса. — Прямо сейчас?

Басок едва слышно хмыкнул.

— Можно и сейчас.

— Но… уже темно. Я боюсь ездить по ночам.

— Тогда утром.

— Утром я буду в школе, я преподаю биологию…

Мужчина положил трубку. Лариса на миг растерялась, потом снова набрала номер.

— Алло… — равнодушно ответил тот же голос.

— Нас прервали? Я только хотела сказать, что…

— Вы не очень заинтересованы, — перебил ее басок. — Нам нужны добросовестные сотрудники.

— Я добросовестная! — обиженно протянула Лариса.

— Когда вы сможете прийти на собеседование?

— Я… могу завтра… после уроков, часов в двенадцать.

Мужчина молчал. В этом молчании сквозило недовольство.

— Алло, вы меня слышите? — спросила Лариса, испугавшись, что он снова положит трубку.

— Слышу…

— Где находится ваш офис? Куда ехать?

— Метро «Авиамоторная», — ответил голос.

— А подробнее?

Мужчина объяснил ей, как найти киностудию.

— Вы все поняли? — уточнил он.

— Да.

— Тогда до завтра.

— Погодите! А… в газете правильно указана сумма заработной платы?

— Правильно.

Лариса с облегчением вздохнула.

— А возраст? — спросила она. — Возраст имеет значение?

— Если вам не больше шестидесяти, то нет.

«Слава богу, это не ночной клуб и не стриптиз! — подумала Лариса. — И не массажный салон. Там нужны только молодые».

— Мне тридцать, — сказала она.

— Прекрасно. Завтра в двенадцать я вас жду.

В трубке раздались гудки. Лариса долго сидела, уставившись на телефон. Она чувствовала неприятное оцепенение внутри.

«Это все мое самолюбие, — сказала она себе. — У меня высшее образование, а я устраиваюсь неизвестно кем на киностудию и страшно счастлива. А! Плевать, в конце концов! Расплатимся с долгами, а там видно будет».

На пороге кухни появился Мельников.

— Ты чего не спишь? — спросил он, зевая. — Тоже есть хочется?

— Мы же ужинали.

— Как это китайцы рисом наедаются? — вздохнул он. — А лошади овсом? У меня в желудке так же пусто, как в кошельке. Проклятая жизнь!

— Прекрати! — разозлилась Лариса. — Иди спать.

— Не могу. Есть хочу…

Она встала, налила воды в чайник, поставила на плиту.

— Я, кажется, работу нашла.

— Да ну? — удивился Мельников, сонно потирая глаза. — Рекламу разбрасывать по почтовым ящикам? Или сетевой маркетинг?

— Нет… Девочкой по вызову.

— Ты что, рехнулась?

— Не знаю, — вздохнула Лариса. — Может, и так…

Чай пили молча. Разговаривать не хотелось.

— Так что за работа? — все-таки спросил Владимир.

— Киностудия «Дебют» приглашает меня на главную роль в фильме «Москва слезам не верит — 2».

— Шутишь…

— Вот и нет!

— Так этот фильм же давно снят.

— То был первый. Теперь продолжение будет. Сериал!

Мельников хлопал глазами, не понимая, о чем она говорит. На голодный желудок он всегда плохо соображал.

— Ты че? Серьезно?

— О Боже! Разумеется, нет. Им нужен помощник администратора.

— А как же школа? — удивился Мельников.

— Нам надо отдать долг за квартиру, — сказала Лариса. — Киностудия, оказывается, готова хорошо платить.

— Ага… — Мельников пытался осмыслить услышанное. — А как же твоя биология?

— Боюсь, биологию придется бросить…

— Я жутко замерз, — жаловался доктор Самойленко, стаскивая перчатки и бросаясь к обогревателю. — Ну и холодина! Пальцев не ощущаю.

— Что ж ты так легко оделся?

— Я думал, пробегусь до метро, потом из метро. До офиса-то два шага. Но мороз прихватил крепко!

— Кофе будешь?