это прежде всего всадник, подвижный и быстрый, способный к большим переходам и внезапным нападениям. По свидетельствам современников, даже крупные соединения монгольского войска, с обозом и осадными орудиями, могли в случае необходимости совершать суточные переходы до 80 км. Основным вооружением монголо-татар были луки и стрелы, которые имел каждый воин (часто воины имели при себе по два-три лука и несколько колчанов, полных стрел). В снаряжение воинов входили также топоры и веревки для перетаскивания осадных машин. У многих были копья, часто с крюками для стаскивания с коней тяжеловооруженных всадников противника, а также щиты, обтянутые кожей. Сабли и защитные доспехи (панцири, кольчуги, шлемы) имели сравнительно немногие воины, прежде всего — начальствующий состав и тяжелая конница, состоявшая из коренных монголов. Удар этой тяжелой конницы, закованной в броню, обычно решал исход боя.

Монголо-татары могли совершать большие переходы, не пополняя запасы воды и пищи. Сушеное мясо и «крут» (высушенный на солнце сыр), которые имели в определенном количестве все воины, а также большие стада скота, постепенно перегонявшиеся вслед за войском, обеспечивали монголо-татар продовольствием даже при продолжительных переходах по пустынной или разоренной войной местности.

Совершая тысячекилометровые походы, монголо-татары легко преодолевали горные хребты, форсировали полноводные реки. По сообщениям итальянского путешественника XIII века Плано Карпини, каждый монгольский воин, начиная от военачальника — «нойона» — и кончая простым кочевником, имел при себе кожаные мешки для переправы через реки. Кожаные мешки наполнялись различными вещами, хворостом, обломками дерева, и на них монголы переплывали через водные преграды. Эти своеобразные понтоны передвигались или при помощи весел, или попросту привязывались к хвостам коней. Кони без всадников переправлялись вплавь.

Таким образом, монголо-татарскому войску были свойственны многие черты, характерные для военной тактики кочевых народов, однако этим не ограничивалось их военное искусство. Монголо-татары, завоевав Северный Китай, переняли от китайцев многие военные приемы, которые выходили за пределы «тактики кочевников», в первую очередь при осаде городов. В своих завоевательных походах они использовали самые разнообразные средства осадной техники того времени: тараны для разрушения стен, метательные машины, штурмовые лестницы. Многочисленные китайские и персидские инженеры, постоянно находившиеся в монголо-татарском войске, обеспечивали завоевателей достаточным количеством осадных орудий. Массовое использование осадных орудий помогало монголо-татарам одерживать победы даже над хорошо укрепленными городами, имевшими сильные гарнизоны и большие запасы продовольствия и воды. О массовом применении монголо-татарами осадной техники свидетельствует хотя бы такой факт: при осаде города Нишабура в Средней Азии монгольское войско имело на своем вооружении 3000 баллист[1], 300 катапульт[2], 700 машин для метания горшков с горящей нефтью, 4000 штурмовых лестниц. Завоеватели подвезли к стенам города 2500 возов камней, которые при помощи метательных машин были обрушены на осажденных.

Сильной стороной тактики монголо-татар была тщательная разведка будущего театра военных действий. Прежде чем начинать вторжение в какую-нибудь страну, монгольские ханы проводили глубокую разведку, выясняли ее внутреннее положение и военные возможности, старались всеми средствами привлечь на свою сторону недовольных, чтобы разъединить силы противника. В монголо-татарском войске имелись специальные должностные лица — «юртджи», которые занимались военной разведкой. В их обязанности входило: определять зимние и летние кочевья войска, в походах назначать места стоянок, собирать сведения о путях движения войск, состоянии дорог, запасах продовольствия и воды.

Разведка страны, в которую готовилось вторжение, велась самыми различными методами и обычно начиналась задолго до нападения. Действенным методом разведки были рекогносцировочные (разведывательные) походы отдельных монголо-татарских отрядов, которые иногда заходили далеко от главных сил. Например, за 14 лет до нашествия Батыя далеко на запад, вплоть до самого Днепра, проникло монголо-татарское войско во главе с Субедеем и Джебэ, которое прошло будущей дорогой завоевания и собрало ценные сведения о странах Восточной Европы. Много сведений привозили также монгольские посольства, которые направлялись ханами в соседние страны под предлогом переговоров о торговле или союзе. Одно из таких посольств, по сообщению монаха Юлиана, проезжало по русским землям за год до нашествия.

Еще одним источником информации были купцы, посещавшие с торговыми караванами интересующие завоевателей страны. Известно, что в Средней Азии и странах Закавказья монгольские ханы всячески стремились привлечь на свою сторону богатых купцов, которые вели торговлю с другими странами. Торговые караваны из Средней Азии постоянно ходили в Волжскую Булгарию, а через нее — и в русские княжества, доставляя монголо-татарам ценные сведения.

На службе у монголо-татарских ханов были люди, знавшие по нескольку иностранных языков и неоднократно ездившие в другие страны. С одним из таких людей встречался в 1236 году в башкирских степях венгерский монах Юлиан. Посол татарского вождя, с которым он разговаривал, «знал венгерский, русский, тевтонский, куманский, сарацинский и татарский языки».

Монголо-татарские феодалы, направив все средства своей страны и все усилия монгольского народа на подготовку завоевательных походов, сумели создать многочисленное и сильное по тем временам войско. Над народами Восточной Европы нависла грозная опасность.

Путь к Волге

Планы завоевания Восточной Европы складывались у монгольских ханов задолго до похода Батыя. Еще в 1207 году Чингиз-хан направил своего старшего сына Джучи на покорение племен, обитавших в долине реки Иртыша и дальше к западу, причем в состав «улуса Джучи» уже тогда были включены земли Восточной Европы, которые предстояло завоевать. Персидский историк Рашид-ад-дин (1247–1318) так и записал в своем «Сборнике летописей»: «Джучи на основании высочайшего повеления Чингиз-хана должен был отправиться с войском завоевать все области севера, то есть Ибир-Сибир, Булар, Дешт-и-Кипчак (половецкие степи), Башкирд, Рус и Черкас до хазарского Дербента, и подчинить их своей власти».

Однако эта широкая завоевательская программа при жизни Чингиз-хана не осуществилась. Главные силы монголо-татар были заняты войнами в Китае, Средней и Центральной Азии.

В 20-х годах XIII столетия монгольскими ханами были проведены только подготовительные мероприятия к будущему нашествию на запад. К числу таких мероприятий относятся: окончательное покорение Средней Азии, создавшее плацдарм на самых рубежах Восточной Европы, перенесение ханской ставки с берегов Верхнего Иртыша на Яик, в прикаспийские степи, и разведывательные походы, во время одного из которых монголо-татары впервые встретились с русскими дружинниками.

Это было в 1223 году. Тридцатитысячное войско монгольских полководцев Субедея и Джебэ прорвалось через «Железные ворота» (так называли в древности крепость Дербент, преграждавшую путь на север вдоль западного побережья Каспийского моря) и вторглось в половецкие степи. Половецкие кочевья были быстро разгромлены монголо-татарами. Часть половцев погибла в неравной борьбе, часть бежала в Крым, а остальные направились к Днепру, надеясь получить помощь от русских князей. Один из влиятельных половецких князей — хан Котян