— Ничё не заляпала, норм. Меня там знают, я там часто бываю. Пропустят, всё будет окей.

И нас действительно пропускают. Антон покупает фишки, я жду его в стороне, глядя на столы с зелёным сукном, и слышу, как ближайший крупье по-английски и по-французски объявляет, что ставки сделаны и что ставки больше не принимаются.

Антону весело. Он радостно ведёт меня к столам и говорит о том, что я сейчас я увижу, как он просто порвёт это казино и выиграет кучу бабла.

— Ты обещал заказать мне воды.

Он хлопает себя по лбу, поднимает руку и щёлкает пальцами. Официант приносит на подносе напитки и Антон снимает и суёт мне в руки бокал с прохладной минеральной водой.

Я жадно опустошаю его и отдаю назад.

— Жива? — спрашивает меня Антон, вглядываясь в моё лицо.

Молча киваю.

— Тогда потопали.

Он выбирает столик в конце зала. Там меньше всего народу. Рассыпает перед собой фишки, когда мы усаживаемся на стулья.

— Первую ставочку на красное сделаем, — бодро говорит он. — Для затравки.

Выбирает несколько фишек и чуть ли не швыряет их на красное. Крупье в белой сорочке, чёрном жилете и чёрной бабочке металлическим стеком поправляет его ставку.

Затем объявляет, что ставки больше не принимаются и запускает шарик.

Антон подаётся вперёд, азартно глядя на катающийся по кругу шарик. Скорость вращения уменьшается, шарик наворачивает круги всё ниже и ниже и, наконец, скатывается на круглое поле с ячейками, и, подпрыгивая, останавливается в ячейке под номером "28".

— Твою мать… — злится Антон. — Ладно, ща стопудов будет красное.

— Двадцать восемь, чёрное, чёт, — сообщает крупье и принимается стеком собирать с поля фишки проигравших.

Антон увеличивает ставку на красное. Дополнительно кидает несколько крупных фишек на нечет. Я молча взираю на это, изредка поглядывая на игроков по соседству.

Седобородый мужчина в очках — тонкая золотая оправа так и сверкает в свете ламп, когда он вертит головой, наблюдая за ставками. Он ставит фишки аккуратными стопочками на несколько чисел. Он одет в костюм-тройку тёмно-серого, почти чёрного цвета. Из кармашка торчит уголочек белоснежного платка.

Пожилая полная женщина с жиденькими тёмными волосами, убранными в маленький крысиный хвостик. Её лицо обколото ботоксом и это видно за версту. Перекачанные губы ярко накрашены. Она дорого, но безвкусно одета — мешковатое платье в пятнах всех цветов радуги сочетается с каким-то нелепым жабо, в ушах — серьги с крупными сапфирами. Ей лет пятьдесят и видно, что она отчаянно молодится. Когда она посматривает на рулетку, её светло-карие глаза горят нездоровым блеском.

Очень красивая русоволосая девушка с ровной осанкой и точёным профилем. Красивые волнистые волосы заколоты на затылке, длинные локоны струятся по обе стороны лица. Она одета в маленькое чёрное платье, в ушах — красивые золотые серьги в виде капель, на большой высокой груди, сверкает серебристый кулон на золотой цепочке. Сидит закинув ногу на ногу. Вся — сплошная грация и достоинство. В руке держит тёмно-красный смартфон, на плече — маленькая сумочка того же цвета. На пальцах несколько тонких колец, одно обручальное.

Рядом с ней стоит мужчина лет тридцати. Очень ухоженный бородатый блондин с причёской "каскад". Он одет в стиле "кэжуал" под стать своей спутнице — чёрный клетчатый пиджак сочетается с рубиновой дизайнерской рубашкой. У мужчины серые глаза и полные губы. Движения плавные. Он стоит рядом со своей женой, держа руку за её спиной на спинке стула. Внимательно смотрит на поле.

Они оба делают аккуратные маленькие ставки и на цвет и на цифры. После объявления крупье о том, что принимаются новые ставки, он ухоженными пальцами с качественным мужским маникюром укладывает по одной фишке на зелёном поле. Девушка берёт одну крупную фишку, тянется вперёд и ставит её на "зеро". Смотрит на своего мужчину, улыбается ему и он отвечает ей улыбкой.

Крупье закрывает приём ставок и снова запускает шарик. Антон стоит, упирая руки в край зелёного сукна, и бешеным взглядом азартного игрока, наблюдает за вращением шарика.

— Два, чёрное, чёт, — объявляет крупье, когда шарик замерев в ячейке, крутится теперь только за счёт самого диска рулетки.

— Вот сука, а! — легонько стукнув по краю стола, раздосадованно восклицает Антон.

К нему тут же подходит один из охранников, указывает на стол и качает указательным пальцем. Антон кивает, жестами показывает, что он понял, всё окей, больше не будет. Достаёт сигарету из пачки и охранник тут же обращается к нему:

— Курение запрещено.

Антон замирает с сигаретой в руке, смотрит на охранника, надувает щёки и медленно выпускает воздух. Затем раздражённо цыкает и демонстративно убирает сигареты. Охранник отходит в сторону, но остаётся неподалёку, и я вижу, что он взял Антона на заметку.

Ставки сменяются новыми, шарик вновь и вновь крутится по кругу, крупье делает свою работу. Первое время Антону очень не везёт, на него уже сочувственно поглядывают другие игроки, у которых дела обстоят очень по-разному. К столу подходят новые люди, кто-то просто смотрит, кто-то тоже принимается делать ставки.

Спустя минут пятнадцать, когда Антон уже шипит мне, что у него остались последние фишки, а это казино — сплошной развод, и тут нифига не выиграть, он делает новую ставку и шарик падает туда, куда ему и нужно, принеся небольшой выигрыш. Антон радуется, как ребёнок, вдохновляется вновь и продолжает играть.

Ему совершенно не до меня, он полностью увлечён игрой. И я этому рада.

Проходит ещё около получаса и Антон проигрывается в прах. Он так злится, что только бдительная охрана не даёт ему сорваться на крупье или мне. Разве что волосы себе с досады не рвёт.

— Сиди здесь, — наклонившись ко мне, цедит он. — Держи место, я ща вернусь. Сниму бабло с карты.

— Может, лучше не надо? — пытаюсь остановить его я.

Мне совершенно не улыбается возвращаться с ним в отель, когда он находится в состоянии тихой ярости. Это банально опасно — у него плохо работают тормоза. Его игра в казино лишний раз это доказывает.

— Завали хавальник, — огрызается он. — Чё ты в этом смыслишь-то?

— Окей, — тихо говорю я, жалея, что вообще вмешалась.

— Держи место. Поняла?

— Да.

Он уходит и я с облегчением вздыхаю. Хоть временно его нет со мной рядом. Я должна буду пробыть с ним здесь ещё четыре дня, иначе он не вывезет меня из страны и я попаду в ещё более нехорошую историю. Все мои документы он присвоил себе, и я даже не знаю, где они. Понимаю только, что в номере. Одна надежда на то, что он вырубится, и я, возможно, смогу сбежать. В полицию мне обращаться нельзя, но может быть мне поможет какой-нибудь сердобольный житель Монако, который понимает по-английски. Всё это очень рискованно и пока что я стараюсь об этом не думать. Денег-то у меня всё равно нет, а если я возьму деньги Антона — которые тают с каждой минутой — то сделаю себе только хуже.