дома и не смогу ходить в лес. А если не будет руки, то меня всё равно заставят туда идти. А еще есть будет неудобно.

Бран и Лея переглянулись и вновь прыснули со смеху.

— Зря смеетесь, — Орзон обидчиво поджал губы. — Когда вас схватят мародеры в лесу, посмотрю, как вы запоете.

— Откуда у тебя такой страх перед ними? — Лея всё еще улыбалась, — можно же убежать, если их увидишь.

— Это вы убежите, а я не смогу, — Орзон показал на свой живот, — я неповоротливый.

Разглагольствования подростков прервал гул в небе. Задрав головы, ребята наблюдали, как среди облаков величественно летит паролёт. Это была изящная одномоторная железная конструкция в виде расплющенной капли, с обзорным выпуклым стеклом в кабине пилота. Две пары огромных ажурных крыльев, как у стрекозы, надежно крепились с боков и на крыше паролёта, отражая солнечные лучи от блестящей и гладкой поверхности.

— У-у-у-у-у! — Лея вскочила и стала неистово махать руками, подпрыгивая на месте. — Возьмите меня с собой! Эй! Я здесь!

— Заберите ее уже наконец! — Бран сложил ладони рупором и тоже стал кричать, глядя в небо, — иначе она не успокоится никогда!

Паролёт пронесся над подростками и скрылся за высокими деревьями, заставив своим шумом понервничать стадо коз.

— Какой же он красивый, — Лея вновь легла на траву, раскинув руки в стороны, — а за штурвалом сидит самый прекрасный пилот на свете! У него большие голубые глаза и ямочка на подбородке.

— Ты-то откуда знаешь? — Орзон поймал бабочку и теперь внимательно ее разглядывал, — может там сидит лысый, страшный и одноглазый дядька.

— Пилоты не могут быть некрасивыми, — Лея укоризненно посмотрела на друга.

— Угу, — Орзон хмыкнул и выпустил насекомое из рук.

Очутившись на свободе, бабочка сделала несколько неуверенных резких движений крыльями, а потом полетела над изумрудным полем прочь, отбрасывая малюсенькую тень.

В лесу, что начинался недалеко от пастбища, появилось несколько силуэтов, тщательно маскирующих свое нахождение ветками деревьев, прикрепленных к одежде. Они двигались так неслышно, что даже осторожная сорока, преспокойно сидела на ветке, беспечно почесывая клювом спину и мигая черными глазами-бусинками.

Город Авес. Семья Почетной Верины.

Верина, раздраженно прохаживаясь по богато обставленной комнате, время от времени подходила к окну и всматривалась во двор, в ожидании своей дочери Аки. Невысокая, излишне худая и с большим носом, в профиль она напоминала напуганную беспокойную птичку. В отличие от жены, ее супруг, Грегори, был высок и тучен. Остатки некогда пышной шевелюры были аккуратно зачесаны на одну сторону и сбрызнуты закрепителем. Восседая в огромном кресле, способном выдержать его вес, он в который уже раз перечитывал приглашение на бал от королевы.

— Ну где же шатается это несносное дитя! — наконец воскликнула Верина, заламывая руки.

— Да что ты беспокоишься, дорогая, — Грегори пожал плечами, — до бала еще три дня, мы успеем подготовиться.

— Всего три дня! — негодующе заметила Верина, — а ведь нужно еще пошить новое платье, купить новые драгоценности, продумать образ. Мы должны сделать всё, чтобы нашу дочь выбрали в качестве невесты для сынка королевы.

— Наша дочь красавица, — попытался успокоить супругу Грегори, — конечно выберут ее, а не эту дурочку Майю.

— Мать этой дурочки замужем за начальником отряда гвардейцев, — напомнила Почетная.

— А я контролирую всех торговцев, — Грегори довольно потер руки, — это деньги и не малые. Согласись, мы можем спонсировать гвардейцев, а вот гвардейцы без довольствия долго не протянут.

Верина на секунду задумалась, а потом согласно кивнула:

— Да, ты прав… Но Почетная Балава будет всячески пытаться протащить свою дочь ко дворцу.

— Да пусть свою драную кошку в свет выводит, — Грегори рассмеялся, — нам-то что?

Дверь открылась и на пороге появилась симпатичная девочка пятнадцати лет с большими печальными голубыми глазами и пышной прической, украшенной разноцветными лентами по последней моде.

— Дорогая! — Верина спешно подошла к дочери, — у нас отличная новость: нас приглашают во дворец к королеве на бал.

— Мне нужно новое платье! — глаза девочки заблестели, — и украшения!

— Конечно! Модистку я уже вызвала, она прибудет с минуты на минуту. Ювелир придет завтра. Думаю, бриллианты будут уместны.

— Ты не сказала ей самого главного, — вмешался Грегори.

— Ах да, — Почетная взяла руки дочери в свои, — королева желает выбрать для своего сына будущую жену и у тебя есть все шансы!

— Выйти замуж за этого прыщавого урода? — Ака скуксилась. — Но я не хочу!

— Дорогая, — голос Верины мгновенно стал холодным, — ты выйдешь замуж за принца по достижению совершеннолетия, родишь ему дочку и сможешь править страной. Надо ли говорить тебе, что ради власти можно и потерпеть. Никто не запретит тебе заводить любовников, когда ты станешь королевой.

— И что, я смогу делать, что захочу? Покупать любые наряды и драгоценности?

— О, — голос Верины вновь стал сладким, словно мёд, — конечно ты сможешь делать всё, что захочешь. У тебя будут балы, кавалеры, а я, так уж и быть, буду писать за тебя законы. Хоть это и тяжело, править, но, я так хочу, чтобы ты повеселилась, поэтому возьму весь этот тяжкий труд на свои плечи.

— Спасибо, мамочка! — Ака поцеловала руку матери, — тогда я очень-очень хочу выйти замуж!

— Ступай в свою комнату, модистка сейчас подойдет, — почетная поцеловала дочь в лоб и выпроводила из комнаты.

— Лихо, — Грегори, смеясь, отложил пригласительный билет, — это твой личный рекорд, так быстро поменять мнение дочери на противоположное.

— Я еще и не то могу!

— Знаю, потому и не вмешиваюсь в твои дела. Голова у тебя светлая, ведь за последние десять лет, только благодаря тебе и твоей хитрости мы стали самой влиятельной семьей в нашем городе.

— А я хочу большего, — Верина подошла к окну, — хочу быть самой властной женщиной в нашей стране. Хочу, чтобы на моей голове блистала корона.

— Будет ли место в твоем сердце и для меня, когда ты станешь править этой страной, — осторожно поинтересовался Грегори.

— Разумеется, — ответила она, не глядя на мужа и вышла из комнаты.

Оставив мужа наедине со своими мыслями, Верина прошла в комнату дочери. Та уже стояла на специальном постаменте, а модистка снимала мерки.

— Думаю, платье будет цвета легкого бежевого оттенка, а корсет — кремового, — Почетная листала журнал с образцами ткани. — и вы, надеюсь, понимаете, что сроки пожимают?

— Конечно, — модистка покорно кивнула, — я попрошу сестру помочь сши…

— Вообще не интересует, кто там у вас будет помогать или вы сами всё сделаете, — прервала ее Верина, — мне важен результат. Я плачу деньги за это и доплачиваю за скорость.

— Когда я стану королевой, у меня будет столько модисток и швей, что я смогу менять платье по пять