«Да, любовь моя, будет тебе соа-сьяринти».

Они выкроили время и посетили мага в столице. Спустя несколько часов вышли, держа в руках по темно-фиолетовому фиалу. И было в этом что-то удивительно интимное, глубокое. Словно не посмертные игрушки подарили друг другу, а брачный обряд прошли. И слова «до самой смерти» обрели иное звучание. А сами фиалы соа-сьяринти стали символизировать для влюбленных обручальные кольца. Сумасшедшая Акина – у нее все было не как у людей. Обменяться посмертными тенями вместо колец – в духе войны. Так им тогда казалось.

А потом пришла смерть. Из боевой десятки Джантара в живых остались только шестеро, и те не на ногах. И боль от ран показалась Демону незначительной по сравнению с тем адом, что разверзся у него внутри, когда он своими руками поджигал погребальный костер под телом Акины. Она бросилась в самую гущу боя, чтобы прикрыть Джантару спину, против его приказа, но по велению сердца.

Несколько недель он ходил вокруг фиала с тенью погибшей любимой. Жестко брал женщин, пытаясь в чужом теле растворить тоску. А потом снова сдался. За немыслимые деньги равнодушный маг создал ему сьяринту – точную копию Акины. Куклу для утех, игрушку на час. С помощью камней душ можно вселить призванную суккубу на час и забыться в родном теле, раствориться в правильных запахах и ловить ртом знакомые стоны. Вырвать из лап смерти свою любовь хоть ненадолго.

Удовольствие оказалось весьма дорогим, но у Джантара не было проблем с деньгами. Жадная до эмоций, суккуба набрасывалась на него, превращая секс в такую знакомую ему борьбу.

Но как же страшно было, когда спустя час живое и податливое тело вдруг деревенело и падало хладным кулем на простыни. Тошнотворный ужас охватывал Джантара каждый раз, когда он сначала шептал имя любимой, а потом обнимал холодное тело своей Акины. Словно раз за разом терял её. Воин не выдержал и спрятал свою куклу в подвале замка под магическими печатями. Может, надо было уничтожить ее, отпустить, наконец, потерянную любовь. Да рука не поднялась.

Знала ли беспечная Акина, каково это на самом деле: иметь игрушку, созданную по образу и подобию того, кого любил и не можешь забыть?

Джантар больше не возвращался в восточный замок. Его боевая группа, разросшаяся до полусотни, прослыла самой свирепой на границе. Остальные отряды признавали за ним главенство. Неофициальный лидер, он учел ошибки прошлого, за прошедшие три года не случилось больше напрасных потерь. Беспощадный к врагам Джантар искупался в таком количестве крови, что, казалось, его глаза скоро навечно станут алыми. Джантара прозвали Демоном. Политика отца, направленная на мирное урегулирование, и жесткий отпор на границах привели к тому, что во всем Гоанке воцарилась непривычная тишина.

Ему казалось, что он справился. Смирился с потерей Акины, научился жить дальше. Почти забыл о спрятанной в подвале игрушке. Всего себя отдал службе.

И вдруг пять дней назад небо над ним пошатнулось и стало заваливаться с ужасающей скоростью. Враг внутри страны. На единственного наследника семилетнего Тойко и жену правителя Данкэ было совершено нападение. Растерзанные тела нашли поутру прямо во дворце в детских покоях. Страна содрогнулась, ибо правитель стар, а вокруг голодные гиены, готовые накинуться на добычу, едва она проявит слабость. Рядом с телами лежал кинжал Макинсая Юндая, а слуги рассказывали, что видели его незадолго до предполагаемого момента убийства на женской половине императорского дворца, где и жила Данкэ со своим сыном. Отца Джантара – главу одного из Семи старейших родов Гоанка, советника и друга императора – немедленно взяли под стражу.

Джантара же сразу отстранили от службы. Спасибо, что не посадили. Но кто знает, если сегодня забрали мать, то и у него, судя по всему, не так уж много осталось времени.

Четыре дня он метался по стране, тратя портальные камни, пытаясь найти зацепку, которая могла пролить свет на происходящее. В невиновности отца он не сомневался. Не мог Макинсай, так отстаивающий право страны на мирную жизнь, обезглавить ее, убрав единственного наследника. Несомненно, это происки врагов: лишить правителя сына и верного советника одним ударом. Осталось разобраться – внешних или внутренних. И когда картинка начала складываться, пришел сигнал от старого слуги. Кто-то посмел залезть в его хранилище и разбудить сьяринту.

Он стянул влажную рубашку, промокнул волосы и тело полотенцем и вернулся в спальню. Там по-прежнему дышала сьяринта. Невероятно, до мурашек по коже. Он распахнул окна и втянул свежий воздух. Ветер пробежался по голой коже и влетел в комнату, тревожа огонь в камине. Почему она дышит? Почему иногда дрожат ее ресницы и бегают под веками глаза?

Суккуба дает тепло телу, пускает силу по венам, насыщает тень иллюзией жизни. Но лишь на короткое время. Что же случилось теперь? Все дело в странном камне душ? Может, научились делать более мощные? Признаться, он впервые видел голубой. Обычно камни душ красные или бордовые. Приверженцы темных ритуалов используют черные. И суккубы были самыми безопасными духами, которые можно было вызвать из нижнего пласта мироздания. Да и то, насколько знал Джантар, ни один дух не способен существовать в настоящем мире долго. Час, максимум два. Что же изменилось теперь?

Джантар обернулся и посмотрел на спящую фигурку. У той трогательно дернулся мизинец руки во сне. Он не выдержал, подошел к кровати и откинул простыни. Безупречная кожа сьяринты покрылась мурашками под поцелуями прохладного воздуха. Съежились, заострились соски. Мужчина тяжело вздохнул и накрыл обнаженное тело обратно. Пора уходить.

Через полчаса Джантар покидал замок с завернутой в простыни сьяринтой на руках. Следом за ним до портала шел старик, что встречал его у портального круга. Он, наклоняясь навстречу ветру, нес две сумки, наполненные вещами.

Демон решил: домик в горах у начала Белых Земель – отличное место, чтобы сжечь прошлое и уничтожить тень Акины, стоящую за его спиной. Каким бы странно долгим ни оказался этот призыв сьяринты, он дождется, когда кукла одеревенеет, и разведет погребальный костер в надежде, что во второй раз, да спустя столько лет, поджечь его будет не так сложно.

***

И сказал мне ангел:

– Чуть-чуть продержись, я завтра подарю тебе новую жизнь.

Помню взрыв длиною в вечность. Было совсем не больно. Просто вдруг заложило уши, и мир начал рассыпаться на серые хлопья. Ослепительная волна накрыла белой простыней глаза, скрывая тошнотворный вид обугливающихся рук. Что же ты натворил, человек.

Я, словно заезженная пластинка, переживала последние мгновения. Тишина-темнота. Тишина-темнота. Цеплялась за них, как за якорь. Чтобы помнить о том, что когда-то видела мир и слышала звуки. Мне чудилось, будто стоит только отказаться помнить страшные кадры – мгновенно растворюсь в пустоте. Я потеряла себя: нет тела, нет ощущений, нет воспоминаний. И эти две секунды заменяли мне биение сердца. Тишина-темнота. Ту-тум. Мой взрыв длиною в вечность. От меня остались лишь два слова – тишина-темнота. И глупая вера.

Тишина-темнота… Ту-тум… Ту-тум…