Джаспер решился и убрал стакан. Вместо того, чтобы улететь, муха осталась сидеть на парте, глядя на своего повелителя. Джаспер направил на неё взгляд и сконцентрировался. Он представил, как будто сам находится на поверхности парты, а потом отталкивается ногами, поднимается в воздух. Он чувствовал, как колышутся его крылья и как он летит вперёд, перелетает через три парты, а там сидит Сэффи.

«Берегись, Сэффи, я лечу!», – мысленно предупредил он.

И тут он не поверил своим глазам. Послушная муха проделала ровно то, что он только что так живо себе вообразил. Она взлетела и направилась прямиком к Сэффи, обогнула её парту слева и с размаху влетела ей прямо в нос!

– Ай! – вскрикнула Сэффи.

Она вскочила из-за парты, замахала руками и случайно столкнула на пол собственный стакан с мухой. Потом сильно чихнула, и муха Джаспера выстрелила из носа и отлетела в другой конец комнаты. Продолжая чихать, Сэффи сделала пару неловких шагов, задев ещё несколько стаканов, с которыми работали другие ученики.

Господин Голаг поспешил ей на помощь, но, не заметив под сачком провод, запнулся и упал. Все тусклые лампочки в кабинете погасли. В темноте было слышно, как он с размаху ударился об угол стула головой. Учитель попытался подняться на ноги, но не смог пройти и двух шагов.

– Я… – простонал он и потерял сознание.

«Ой-ой!» – подумал Джаспер.

Дети не знали, что делать. А вот крэнклсакер не растерялся. Монстр спрыгнул с плеча дрессировщика и забрался на парту. В темноте поблёскивали его чёрные гладкие губы. Монстр поднял переднюю лапу. Глаза его скользили по лицам учеников, как будто изучая. Наверно, так себя чувствуют люди во время съёмок фильмов о дикой природе, когда в кадре лев. В комнате стало холодно.

– Господин Голаг его не контролирует, – прошептал Джаспер.

– Кто-нибудь, включите свет! – жалобно попросил Феликс.

Крэнклсакер наклонил голову, посмотрел на Феликса… и вдруг резко кинулся на него. Феликс закричал было, но тут же затих: монстр впился ему в нос. Джаспер вскочил и попытался схватить монстра за гребень, однако удержать его было совершенно невозможно. У ребят получилось нашарить на полу провод и включить его обратно в сеть. Зажёгся свет, но было поздно: Крэнклсакер присосался к Феликсу. Было видно, как тело монстра наполняется кровью.

Феликс похолодел, его кожа посинела. В полной тишине был слышен лишь омерзительный звук, с которым монстр сосёт кровь из своей жертвы. Надо было срочно что-то предпринять. Сэффи подбежала к учителю и стала его трясти, пытаясь привести в чувство.

– Господин Голаг, очнитесь! – причитала она, хлопая его по щекам.

Тщетно: учитель был без сознания.

– Нужна вода, срочно! – крикнула Сэффи и выбежала из класса.

Десять минут спустя господин Голаг сидел за своим столом, а Джаспер стоял перед ним, поникнув головой.

«Бедный дружище Феликс! Это я виноват, что монстр на него напал. Опять! Как же так!»

Каким-то чудом Сэффи умудрилась быстро притащить кувшин с холодной водой и плеснуть в лицо господину Голагу, тот очнулся и усмирил монстра. Прошла всего одна минута и десять секунд. Беднягу Феликса срочно доставили в госпитальное крыло для экстренного переливания крови.

Какое наказание назначит господин Голаг за такой проступок? Джаспер боялся даже предположить, но, каким бы оно ни было, самому виновнику этого показалось бы мало. Он заслуживал самого худшего.

А господин Голаг молчал. Просто молча сидел целых десять минут. Теребил повязку из бинта у себя на голове и вздыхал. Наконец он спросил:

– Как вы думаете, мухе приятно было оказаться в носу у мисс Домингес?

Джаспер помотал головой. Последнее, о чём он думал сейчас, – это о мухе.

– Вот именно, – согласился господин Голаг. – Контролируя объект, вы всегда должны думать о нём, а не о себе. Всегда! Если вы берётесь манипулировать сознанием другого существа, вы обязаны исходить из высочайших моральных ориентиров. В противном случае вы ничем не лучше монстров, которых собираетесь ловить.

Джасперу нечего было ответить. Никакие извинения не могли искупить его вину. Он не представлял, как снова посмотрит в глаза Феликсу.

– Я очень разочарован в вас, – печально произнёс господин Голаг и покачал головой. – Ступайте.

Джаспер застыл на месте. Он ожидал как минимум получить баллы. Но господин Голаг просто посмотрел на дверь. Джаспер медленно повернулся и вышел из класса. Как нелепо… Его поступок остался безнаказанным, но, честное слово, он предпочёл бы, чтобы его наказали. Бесконечное чувство вины оказалось хуже любого наказания.

– Эй, ты! – послышалось за спиной.

Джаспер остановился. «Отлично… – подумал он. – Встретил головореза».

Путь ему преградил префект, стоящий в дверном проёме. Как всегда, чёрный камуфляж и зачёсанные назад волосы. Все префекты ходили в униформе, и их было легко отличить от учеников, одетых в разноцветные толстовки с капюшонами и спортивные штаны.

– Ты должен быть на уроке! – рявкнул здоровяк.

– Спасибо, Бруно. Туда я и направляюсь.

Джаспер попытался пройти мимо. До этого он уже пару раз сталкивался с главным префектом Бруно.

Префектами назывались молодые сотрудники школы «Дом монстров». Они имели право наказывать учеников, и им доставляло удовольствие делать жизнь ребят настолько невыносимой, насколько возможно. Они отличались от простых школьников: не изучали монстроведение, не спали в общих спальнях, не ели в столовой вместе со всеми. И даже ничего не знали о монстрах – то ли были слишком взрослыми, чтобы их видеть, то ли слишком глупыми, чтобы понимать, что вокруг происходит.

– У тебя уже четырнадцать баллов. Да, Макфи?

Джаспер промолчал. Одно префекты знали назубок: количество баллов у каждого ученика.

– Ну, так я тебе ещё шесть добавлю за прогул.

Джаспер пожал плечами.

– И получается… М-м… – Бруно записывал баллы на карточке и изображал, будто считает. – Надо же, целых двадцать баллов! Кому-то светит наказание. Вот тебе, наслаждайся.

Бруно швырнул мальчугану в лицо красную карточку и важно зашагал дальше по коридору. Джаспер глянул на карточку. На ней была эмблема школы, подпись префекта и несколько строк корявым почерком:

МАКФИ. ПРАГУЛЯ ПРОГУЛЩ

НЕ В КЛАССЕ. 6 БАЛЛОВ.

ВСЕГО 20 БАЛЛОВ. НОКАЗАНЬЕ.

Джаспер сдавленно простонал. Двадцать набранных баллов действительно означали наказание. Каждый день оно было разным. Стэнка писала его на специальной доске, как будто это блюдо дня в ресторане.