в одеяле, немного поборолся с накатившим головокружением и тошнотой, а потом начал искать какую-нибудь зеркальную поверхность.

Такая нашлась на противоположной стене, позволяя увидеть себя в полный рост. Я сделал несколько шагов вперед и медленно сбросил с себя одеяло.

Кровь отлила от моего лица, когда я увидел себя.

Передо мной стоял мальчишка — худой и нескладный, без намека на мышцы и с копной золотых волос почти до пояса. Белая кожа почти просвечивалась, ребра и ключицы выпирали, а лицо…

На лице поблескивали большие, бирюзового цвета глаза. Острый гладкий подбородок, ровный нос, ноздри которого трепетали от шока, а упрямо сжатые полные губы словно не желали мириться с действительностью — я действительно выглядел тщедушным подростком с откровенно девичьим лицом.

ШОК!

Но… я абсолютно уверен, что уже не ребенок! Мне много-много лет! Даже слишком много…

Однако более точные сведения память выдавать отказывалась.

Я провел пальцами по своей скуле и почувствовал раздражение. Такой, как сейчас, я мог вызывать только жалость. А ведь тогда, на том корабле, я ещё и рыдал!

Какая же, наверное, позорная картина получилась…

Я застонал от досады и в сердцах влепил себе пощечину.

Моя спасительница увидела меня настолько ничтожным???

— Прекрати! — её голос прозвучал неожиданно и настолько звонко, что я буквально подскочил на месте и стремительно развернулся.

Она сидела на кровати, всё ещё завернутая в одеяло, и смотрела на меня с большим волнением. О нет! И как давно она за мной наблюдает?

Вдруг я понял, что мое тощее тщедушное тело снова предстоит перед ней в абсолютно голом виде, и меня затопил жуткий стыд, так что даже кончики ушей запульсировали.

Схватил с пола одеяло, прикрылся, но от резких движений снова закружилась голова, и я пошатнулся.

Она меня буквально поймала на лету и, словно ребенка, уложила обратно в кровать.

— Ну зачем ты встал? — прошептала моя спасительница мягким заботливым голосом, от которого сейчас мне стало только хуже. — Ты еще слаб…

Я закрыл веки, чтобы не видеть жалости в ее глазах. Щеки до сих пор пылали. Я чувствовал себя никчемным…

Мне кажется, что в прошлом я был другим. Был взрослым, сильным, полным достоинства и величия…

Но может это… просто выверты моего сознания? Я же не мог… помолодеть?

Нет, это какой-то бред!

ТАК КТО ЖЕ Я???

Глава 4. Найти подход…

Ангелика Мирт

В ванной комнате быстро натянула комбинезон и вышла в каюту.

Паренек лежал не двигаясь, но я видела, что он не спит.

В моем сердце поселилась тревога: некоторое время назад с ужасом наблюдала, как он смотрел на свое отражение в зеркале с откровенным отвращением, а потом и вовсе ударил себя по щеке.

Похоже, тут нужна консультация психиатра ко всему прочему.

— Отдыхай и никуда не уходи, — проговорила я, зная, что он меня прекрасно слышит. — Я скоро принесу тебе поесть.

На всякий случай осмотрела помещение: не осталось ли где-то поблизости каких-нибудь опасных предметов? Мало ли, что ему взбредёт в голову в таком состоянии! Бедный ребенок, надеюсь, пираты не довели его до сумасшествия!

Уже взявшись за ручку двери, я замерла, а потом, развернувшись, добавила:

— Все будет хорошо, малыш!

Парнишка дёрнулся, но глаз не открыл.

Может, я что-то не то ляпнула?

Или это он от радости?

Тряхнула головой. Да уж, с детьми и подростками я работать не умею!

В рубке управления меня встретили с почтением. Пилот отчитался о нашем благополучном полете, Миха — мой помощник — доложил, что все дети в порядке, накормлены, отдыхают. У некоторых корабельный док обнаружил ссадины, синяки, у большинства — истощение, но в целом их состояние было удовлетворительным.

— Некоторые еще плачут, — добавил Миха, — но я им включил мультфильмы. — На его лице появилось довольство. — Сразу же затихли. Увлеклись. Наверное, никогда ничего подобного не видели…

Он, наверное, ожидал, что я его похвалю за догадку, но я погрузилась в себя.

Моего мальчишку, наверное, тоже нужно отправить к остальным, но… если у него нестабильное психическое состояние, не навредит ли это ему? Или им? К тому же, у пиратов его явно держали отдельно от остальных — я нашла его на совершенно другом уровне корабля. Может, всё дело в том, что он другой расы?

— Ройни, — обратилась я к пилоту, — сколько нам еще до базы?

— Семь часов, — ответил пилот.

Нет, не отправлю мальчика к остальным! Семь часов — срок недолгий, побудет у меня.

— Ладно, ребята, я в кабинет, — сообщила парням и поспешила к соседней двери.

Сейчас меня ждали отчёты перед начальством.

Набрав соответствующий номер, я присела в кресло, и передо мной зажегся большой экран.

Генерал Лаурини, как всегда, был хмур. Черные усы с сединой придавали ему ещё более насупленный вид.

— Капитан Мирт! Что у вас там стряслось? Почему произошел взрыв?

Я собранно отчиталась обо всём произошедшем, назвала число спасённых, причины взрыва и всё остальное.

Генерал нахмурился ещё больше.

— Плохо! — выдал он. — Все улики утеряны…

— Но у нас есть пленные… — попыталась возразить я, но он посмотрел на меня таким колючим взглядом, что я сразу же и замолчала.

— Их слова, не подтвержденные доказательствами, могут очень мало значить… — проговорил Лаурини и поджал губы. — Ладно. Это всё?

Я замялась. Почему-то говорить о мальчишке — предположительно зоннёне побаивалась. Вдруг его отберут?

Хотя… разве я решила оставить его у себя?

Новая мысль меня удивила, и я даже не заметила, как начала вникать в свои внутренние мотивы. Неужели уже успела привязаться? Не хочу отдавать в чужие руки? Но ведь ему окажут профессиональную помощь!

— К-х-м! — недовольное кряхтение генерала вырвало меня из прострации.

— О, простите! — я слегка смутилась. — Задумалась.

— Выкладывайте, капитан… — генерал проявлял откровенное нетерпение.

— Среди заложников был подросток, расу которого я не смогла точно определить, но он очень похож на зоннёна…

Замолчала.

Генерал начал постукивать стилусом по поверхности стола.

— Плохо, — выдал он привычное. У него обычно всегда всё было плохо. — С зоннёнами у нас сейчас напряжёнка…

— Так может они, наоборот, смягчатся, узнав, что мы освободили одного из них? — осторожно предположила я, но генерал Лаурини отмахнулся от моих слов. Мол, ничего ты не понимаешь, женщина! Он был откровенным сексистом…

— Адмирал Фриман судится с