Шли очень долго, больше часа, миновав на своем пути старую и давно заброшенную овчарню, и уткнулись в протяженный, но низкий скальный склон. Здесь старый отшельник сделал длительную остановку и задумчиво огляделся кругом. Потом указал Андрею на кучку небольших валунов у подножия одной из самых высоких скал.

— Привяжи лошадей к тем деревьям, а потом раскидай эти камни по сторонам, брат! Но недалеко. Под ними вход в тайную пещеру, — тихо попросил старый священник.

Добрый час трудился Андрей, как стахановец, ставивший очередной рекорд, оттаскивая в стороны тяжелые камни. Наконец открылся узкий лаз, а он сам облегченно вздохнул, чувствуя себя ломовой лошадью, исходящей паром от непосильной работы.

Отшельник лег на холодные камни и вполз в лаз, однако его в темное нутро за собою не позвал, даже сделал запрещающий знак.

— Раз низя, значит, низя, — пробормотал Андрей. Он ни капли не обиделся, давно уже усвоив, что есть в жестоком мире вещи, о которых лучше совсем ничего не знать. Старая проверенная временем аксиома — меньше знаешь, лучше спишь. А то и дольше!

Он так и не понял, как старику удалось в одиночку затащить в пещеру такую уйму доспехов и оружия. Вначале из лаза появилось толстое и длинное рыцарское копье с защитной «чашей», затем тяжелый рыцарский меч с богато отделанной рукоятью.

Оружие ему понравилось — лезвие из темно-синей блестящей стали, отделанная серебром гарда, белый орденский крест в навершии. Такая же эмблема размещалась и на ножнах из добротной черной кожи, богато отделанных серебром и золотом. Хороший меч!

Только его собственный почему-то ближе лежал к сердцу, хотя и выглядел проще. Но сталь, острейшая, с загадочным узором, притягивала душу. Вот только ножны необходимы под стать, а то наскоро сделанные на хуторе, словно дерюжная упаковка для рождественского подарка…

Вскоре в лазе появились секира и длинный тонкий кинжал, тоже все в серебряной отделке и со знакомой эмблемой ордена. Следом священник подал полный рыцарский доспех — кольчугу с капюшоном, тяжелую кирасу из черной стали, с той же отделкой и эмблемами, ведроподобный шлем с «Т»-образной прорезью, выше которой красовался знакомый крест.

Вскоре на свет появились два больших свертка с алой тканью, стальной налобник и кольчужные попоны для боевого коня. Завершением подземной работы стала объемная тяжеленная кожаная сумка.

— Здесь, — старик показал на сваленную кучу, — брат мой, полный рыцарский доспех ордена, оружие и убранство для рыцарского коня. Оно служило мне честно двадцать лет, и теперь это все твое. Я дарю его тебе. Твой нынешний доспех неплох, но он не идет ни в какое сравнение с полным облачением крестоносца. Надевай настоящие орденские латы, брат, я буду помогать тебе! Однако надо хорошо заложить пещеру камнями, чтоб никто ее не нашел!

— А там что, еще что-то осталось?

Старый рыцарь взглянул на него несколько сурово, но с улыбкой, как на расшалившегося ребенка.

— Брат мой, ты еще мало знаешь, — покачал головой старик, — то, что там осталось, тебя не касается… Пока…

Андрей, пристыженный и смущенный, расторопно принялся за работу, и вскоре узкий лаз был укрыт грудой камней. Затем он сноровисто уничтожил все следы их пребывания. Священник только одобрительно кивал и кряхтел, глядя на Андрея, пыхтящего и утиравшего пот, катившийся ручьем.

Закончив работу, Андрей отошел в сторону, а священник встал на колени и зашептал что-то, но тихо, так, что Никитин просто ничего не услышал. По всей видимости, старик читал какую-то тайную охранительную молитву над этим хранилищем, чтоб в него не вошел ни один человек, ни случайно, ни с умыслом.

Следующие полчаса занял долгий процесс облачения в доспех. Толстый войлочный поддоспешник, затем кольчужная «рубашка» со «штанами», сплетенными из вороненых колец.

Металлическая «одежда» была ему чуточку великовата, но священник этим обстоятельством оказался даже доволен. Затем старик стал крепить железные латы — кирасу с наплечниками и налокотниками, вот они пришлись почти впору.

Немного дольше провозились они с блестящей металлической «юбкой», железными набедренниками и наколенниками, потратив на застежки уйму времени.

Самому Андрею было неудобно помогать, а священник не мог быстро и сразу с ними справиться. Но совместными усилиями кое-как наладилось. В самом конце длительной процедуры на ноги надели кованые рыцарские «сапоги», широкие и тяжеленные, а затем латные «перчатки».

Открыв кожаную сумку, старый рыцарь достал оттуда свой золотой пояс и шпоры, завершившие облачение. Двухпудовый доспех привычно лег на широкие майорские плечи — тому приходилось в жизни подобную тяжесть много раз носить в виде бронежилетов. Да и в последние дни кольчуга и латы стали для него уже привычны.

Вот только одно озадачило Андрея. Хоть и невеликий он был знаток в истории, вернее, почти никакой, но вот такой доспех и оружие должны были появиться века через два, никак не раньше.

«И с чего это такое, выражаясь современным языком, ускорение научно-технического прогресса в военной отрасли произошло?» — задав сам себе этот вопрос, он пока не находил на него ответ.

Священник немного отошел в сторону и, как показалось Андрею, сам втайне полюбовался делом рук своих.

— Доспех впору, будто на тебя изготовили, ведь мы с тобой одинаковы, может, ты на два пальца выше, но вряд ли больше. Теперь прошу встать на колено, брат мой, и клянись в следующем. Но вначале дай мне немного взглянуть на твой меч…

— Он тебе знаком?

— Нет. Но я читал про него и вроде бы узнал рукоять. Теперь хотелось убедиться, есть ли на клинке узор?

— Есть!

Андрей кивнул и потянул меч из ножен. Перехватив за лезвие двумя руками, он протянул его старику. Но тот, к великому удивлению, отшатнулся, сделал даже шаг назад. Лицо старика побелело, а глаза буквально впились, пожирая взглядом замысловатый узор сверкающей стали.

— Этой грамотой, что выбил у тебя командор, ты, Ярослав, связал меня сейчас по рукам и ногам!

Высокий пан в кунтуше положил крепкий кулак на широкий дубовый стол. Хищное лицо скривилось, будто магнат быстро зажевал две горсти дикого, жутко кислого крыжовника.

Лежащий на ложе кастелян ничего не ответил — сейчас, по прошествии нескольких дней, он уже отошел от шока, вызванного той неудачной схваткой, закончившейся сломанной ногой, что попала под удар оглобли свирепого орденца, воскресшего из мертвых.

— Но я тебя не виню, сам вижу. Да и командор за эти пятнадцать с лишним лет навыков своих не утратил. А будь он с мечом, я бы не трех, а семерых потерял, с тобой вместе…

— Пан Конрад, мы не можем сейчас напасть на Белогорье…

— Да понимаю я! — Сартский зарычал злым псом. — И потому еще, что в Кракове чехи сидят с папским легатом, и их новость о воскрешении фон Верта сильно обрадует. Да и Бужовский, холопий сын, нам сразу удар в спину нанесет. А если еще в Лиенце эту грамотку папе поднесут?