От его слов сердце радостно сжалось. Но бежать я не собиралась, тем более что Кровавый договор эту возможность исключает. «До смерти императора», — промелькнула мысль, но я тут же ее отмела. Теренис-старший стар, но слишком упрям, чтобы покинуть этот мир.

Музыка вдруг оборвалась, второй раз за вечер в бальном зале воцарилась тишина. Танцующие смотрели на двери, будто в них только что вошло сказочное чудовище.

— Играйте, — раздался властный голос, который я бы узнала из тысячи.

Роах… Его приказной тон заставил музыкантов заиграть, вот только от их нервозности темп ускорился, и мы с отцом еле успевали выполнять фигуры, впрочем, как и остальные придворные. Едва мелодия стихла, зал наполнился множеством тихих шепотков, полных опасения и предвкушения: «Что он здесь делает? Неужели разразится скандал? Да чем эта девчонка их берет?» Однако Роах прошел сквозь толпу, даже не взглянув в мою сторону, и направился к императору. Наклонился и что-то сказал, скрыв свои слова воздушным покровом. Теренис сначала нахмурился, потом рассмеялся. Следующую его фразу смогла прочитать по губам: «Значит, я все сделал правильно». Что шептал граф, осталось загадкой.

Я не отлипала от отца — в неловких ситуациях хочется, чтобы кто-то взрослый и мудрый закрыл от всех невзгод. Лучше сразиться с десятком врагов, чем наблюдать, как Роах и Тавр сверлят друг друга взглядами, а придворные ловят каждый их жест, чтобы потом обсудить и посмаковать подробности.

Уходя, граф обернулся и со свойственной для него прямолинейностью напомнил, глядя мне в глаза:

— Маримар, надеюсь, вы не забыли, что завтра в академии начинается второй семестр. Ровно в восемь утра вы должны быть на тренировке.

Я кивнула, по привычке вытянувшись по стойке «смирно». В пышном платье с кринолином это выглядело нелепо, и губы графа дрогнули в усмешке. Но она тут же потухла, и граф, мягко воспарив над землей, покинул зал.

Была бы я дома, сослалась бы на плохое самочувствие и отправилась спать, но здесь меня никто не отпустит, поэтому пришлось танцевать и приторно улыбаться, невзирая на косые взгляды. Тавр, заметив, что я устала, отбился от окруживших его воздыхательниц, которые едва ли не рыдали, не скрывая эмоций, и повел меня наверх по тем же коридорам, по которым я шла с Киарой несколько недель назад. А меня преследовало ощущение, будто с тех пор прошла целая жизнь.

— Запоминаешь, Мари? — спросил, потому что я усердно таращилась в пол.

Принц деликатно предложил мне взять его за руку, я протянула ладонь, коснулась теплой кожи. Старалась не смотреть на него, потому что боялась превратиться в одну из тех дурочек, что шастают за ним следом подобно собачонкам.

— Простите за то, что ударила вас по носу, — извинилась я.

Когда принц этим утром прокрался в мою камеру, нервное перенапряжение дало о себе знать, и я с размаху впечаталась лбом в его нос, в результате чего на совершенной переносице появилось красное пятнышко. Хорошо, что не сломала. Нельзя ломать что-то настолько красивое.

— Я не в обиде. Это было весьма неожиданно. Ты очень устала. Хочешь, помогу тебе снять напряжение? — Тавр остановился и глянул на меня своими янтарными очами.

Дернувшись, попыталась вытащить руку — мягкое касание принца было обманом, его пальцы держали запястье стальной хваткой.

— Нет, спасибо, — рыкнула, а Тавр продолжал смотреть на меня. От его взгляда я теряла волю, превращалась в улыбающееся желе. Пришлось ущипнуть себя, чтобы очнуться. — Если вы хотите, чтобы наши отношения куда-то двигались, больше не пытайтесь меня гипнотизировать.

На самом деле я уже размышляла, как вырубить принца, решив, что он меня не отпустит. Но Тавр отвел взгляд и отпустил меня сам.

— Я не хотел тебя пугать. И действительно мог бы помочь снять напряжение. Массаж головы для этого очень подходит. Вот твоя комната.

Мне показали на светлую дверь, расписанную белыми птицами. Комната принца была дальше по коридору, это я поняла по золотой росписи на створке.

— Доброй ночи, Тавр. — Присела в реверансе.

— Доброй ночи, моя прекрасная невеста. Я тоже пойду спать.

Он улыбнулся, и сердце болезненно сжалось. Не бывает таких красивых людей. Просто не бывает.

Затворив дверь, я еще какое-то время стояла на месте, оглядывая чужую комнату: огромную кровать из светлого дерева, алый ковер работы восточных мастеров, дверцу, ведущую в ванную, и шкаф, которым замаскирован проход в спальню принца.

Уныло посмотрела на шнурок, висевший над кроватью, и решила никого не вызывать, чтобы помогли справиться с нарядом. С трудом стянула платье, которое так и осталось на полу кучей шелка и кружев. Больше никогда не соглашусь надеть что-либо, что шил не Фиримар. Чтобы поскорей уснуть, сделала дыхательную гимнастику, но лишь спустя час провалилась в беспокойную дремоту. Проснулась от собственного крика. Сон был непонятным, мутным, полным тревожных видений и теней. Взглянув на часы, обнаружила, что лишь половина пятого утра. Вокруг царила кромешная темень, рассвет даже не думал заниматься. Значит, появлюсь в академии раньше.

Заглянула в шкаф. В нем не было ни одной моей вещи. Все новое, сшитое как на заказ, но не мое. Подобрав самое простое и удобное платье, спустилась вниз, миновала храпевших охранников. Стану императрицей — буду за такое увольнять с позором.

Рыська спала в конюшне. Среди пятнадцати похожих лошадей едва смогла опознать ее по чуть более длинному носу и вечно недовольной морде. Теперь понятно, откуда попала ко мне кобыла.

— Просыпайся, красавица, — прошептала и погладила ее.

Лошадь посмотрела на меня, как на злейшего врага, но милостиво вышла из загона и смирно ждала, пока на нее наденут сбрую и седло. Конюхи тоже спали без задних ног.

Дворец я покинула беспрепятственно — многочисленная охрана выпустила меня не глядя, не посчитав себя обязанными выказывать уважение сквиру. Что ж, я запомню.

Мне здесь определенно не нравилось, куда уютней казалась комнатка в академии. Но разве я смогу уговорить Терениса отпустить себя так близко к Роаху? И дело не в возможных моих чувствах к магу ветра. Старый император его боялся, это было заметно по жестам, взгляду, по тому, как он держался с графом. А я — живой допуск к трону.

До разминки с Эльдаром успела забежать в свою спальню, переодеться в спортивный костюм. Цветы, которые всегда стояли в комнате, завяли и облетели. Забыла выбросить их перед отъездом. Как всегда первой оказалась и в столовой, и в спортивном зале. После холода на улице — столицу и территорию академии за время каникул основательно занесло снегом — спортивный зал показался даже слишком теплым. Сняв обувь, принялась бегать по кругу, в надежде, что это поможет избавиться от дурных мыслей. Была ли в моем контракте с императором хоть какая-то лазейка? Я ее не находила, сколько бы ни размышляла. Текст составлен грамотно, ни сбежать, ни передумать я не могла. Сейчас мне очень пригодился бы совет кого-нибудь более опытного, мудрого, но будь я проклята, если еще когда-нибудь доверюсь графу.