На протяжении семнадцатого и восемнадцатого веков люди, которые не проживали в Республике, считали, что она дает своим гражданам, а также живущим там иностранцам, больше «свободы», чем другое европейское общество того времени, и верно то, что политика и культура Золотого Века придавала особое значение понятию «свободы». Так, в единственной из многих пьес Вондела, величайшего автора Золотого Века Голландии, посвященной конкретно голландской тематике — «Batavische Gebroeders» («Батавские Братья») (1663 г.), — драматизируется борьба древних племен батавов (которых голландцы семнадцатого века считали своими предками) за то, чтобы отвоевать «свободу» у римлян. «Жители (Голландии), — утверждал тот самый немецкий писатель, который оставил комментарий о служанках, — ничто не любят так сильно, как свою свободу». Эта прославленная «свобода» в Голландской Республике была основана на свободе совести. Но, как писал английский посол сэр Уильям Темпл приблизительно в 1672 году, она простиралась намного дальше, создавая «общую свободу и непринужденность, не только в отношении совести, но и в отношении всех остальных качеств, которые служат на благо удобства и спокойствия жизни, и каждый человек следует своим путем, занимаясь своими делами, и мало интересуясь делами других людей». Итальянский протестантский писатель Грегорио Лети, который поселился в Амстердаме в 1683 году, проживая ранее в Италии, в Женеве и в Англии, восхищался окружающей его атмосферой, сравнивая истинную «свободу», царившую в Голландии, с коррупцией, узаконенным деспотизмом и отсутствием уважения к личности человека, которые, по его мнению, были присущи пришедшим в упадок итальянским республикам Венеции и Генуи.

«Свобода» была поднята на щит Вильгельмом Молчаливым и его пропагандистами в качестве основного принципа оправдания Восстания против Испании. В своих манифестах 1568 года, объясняя, почему он восстал с оружием в руках против законного правителя Нидерландов, Вильгельм, с одной стороны, ссылается на нарушение испанским королем «свобод и привилегий» провинций, используя понятие «свобода» в ограниченном смысле; но также он провозглашал себя защитником «свободы» в переносном, ранее не существовавшем смысле. Он утверждал, что народ «в прежние времена пользовался свободой», однако теперь был низведен королем Испании к «невыносимому рабству». После Революции, «свобода» осталась ключевым элементом в определении соответствующих точек зрения противоборствующих идеологических группировок. Характерно то, что одним из самых известных указов, изданных Штатами Голландии в эпоху Республики, является так называемый «Вечный эдикт» 1667 года, отменявший штатгальтерство в Голландии и оправдывавший эту меру как необходимость для гарантии защиты и развития Свободы (Vryheid). В 1706 году Ромейн де Хоге, один из величайших художников конца семнадцатого века, а также активный пропагандист Вильгельма III Оранского, опубликовал двухтомное описание Соединенных Провинций, называя Республику «самым свободным и самым безопасным государством» для жизни, «из всех, какие только известны в мире».

Однако, большинство самых творческих и новаторских гениев, которые принимали активное участие в жизни Республики на протяжении Золотого Века, оказывались разочарованы, узнав о том, что эта прославленная свобода на самом деле была ограничена. Декарт, поначалу полный энтузиазма, к 1640 году был обеспокоен ограничениями этой свободы. Спиноза был постоянно встревожен. Эрик Вальтен, один из ведущих республиканских писателей Голландии семнадцатого века, почитавший «свободу» и презиравший «деспотизм», умер в тюрьме Гааги, находясь под следствием за богохульство. Де Хоге был вынужден покинуть Амстердам и уехать в Харлем, чтобы избежать суда за распространение картин эротического содержания. И, кроме этого, Гроций, Епископий и многие другие известные люди имели причины для жалоб. Однако, с точки зрения многих людей, относительная свобода была одним из самых ценных из всех тех благ и преимуществ, которые предлагала Республика.

Республика, в контексте своей эпохи, несомненно, служила необычайно удобным местом для того, чтобы способствовать развитию интеллекта, воображения и талантов, в которой предлагались научные книги, коллекции научно-исследовательских работ, художественные материалы и большое количество разных теологических точек зрения, которые больше невозможно было найти нигде. В Северных Нидерландах родилось или нашло свою вторую родину достаточно большое число великих умов и деятелей культуры ранней современной Европы, среди них Эразм, Липсий, Скалигер, Гроций, Рембрандт, Вондел, Декарт, Гюйгенс, Вермеер, Спиноза и Бейль. Такое удивительно большое скопление талантливых людей в одном небольшом месте не только совпало с первенством Голландии в торговле, судоходстве и финансах, а также в сельском хозяйстве и технологическом прогрессе, но и было связано с ним. К тому же, ничего из этого не смогло бы появиться на свет или сохраниться, если бы Соединенные Провинции не стали одной из военных великих держав Европы на протяжении более века, а также одной из главных военно-морских держав на протяжении более долгого времени. Все это было достигнуто обществом, в котором проживало намного меньше населения, чем у его главных конкурентов. В Голландии население по численности не доходило до двух миллионов человек даже в эпоху величайшего апогея Республики.

Периоды яркого творчества и достижений в многочисленных областях на одной территории, без сомнения, в истории встречаются редко. Когда они действительно наблюдаются, как в случае с античными Афинами или Ренессансом (Возрождением) Флоренции, часто удивляет то, что непрерывная творческая деятельность ограничена достаточно узким географическим пространством. Также, именно из-за того, что эти периоды редко встречаются, а также из-за их творческой силы, таким золотым векам не так просто дать оценку с точки зрения стандартных исторических критериев. Представить полную картину Золотого Века в Голландии — сложно и, неизбежно, многое остается трудно постижимым. Таким образом, у историков возникает невольное, хотя и вполне обычное искушение сосредоточить свое внимание всего лишь на одном или другом аспекте голландских достижений — в искусстве, сельском хозяйстве или судоходстве — и затем сравнить уровень развития в этой сфере с аналогичным явлением в другой части Европы и в мире в целом. Рассматривать в совокупности такую весьма богатую живописную картину — не столь обычно и более сложно. Тем не менее, как же стоит иногда приложить усилия! Для всех, кто уже успел по достоинству оценить любой частный аспект Голландской Республики, стремление понять общую картину неизбежно поможет составить более глубокое и полное представление как о каждой отдельной ее стороне, так и о предмете в целом.

Политическим, экономическим и культурным ядром Республики Соединенных Провинций после 1572 года была Голландская провинция, именно поэтому наш рассказ стоит начать с возвышения Голландии в Исторических Нидерландах в тринадцатом веке. Тринадцатый век был важным периодом в формировании голландской культуры, и большая часть того, что в дальнейшем повлияло на возникновение северных Нидерландов, повлекшее немалое удивление в Европе и мире, было заложено именно в этот период. Раньше на этой территории была примитивная система дамб и плотин, предназначенных для контроля за движением воды, а также небольшое количество осушительных каналов. Но до начала 13 века эта система была недостаточно развита для регулярной культивации низинных западных регионов Нидерландов. Остальные регионы страдали от частых наводнений. Голландия в двенадцатом веке, включая Зеландию, большую часть Фрисландии, Гронинген, Утрехт и часть Фландрии в эстуарии реки Шельды, представляла собой заболоченные земли, опасные, малонаселенные и не играющие особой роли в жизни Исторических Нидерландов. Большая часть сельскохозяйственной и торговой деятельности осуществлялась на более высоких землях, где не было наводнений, — на юге и востоке страны. В то время Утрехт, Кампен, Девентер, Зволле, Неймеген и Зютфен, расположенные к северу от главных рек, были основными городами. И только после 1200 года началось систематическое и масштабное строительство дамб и осушение земель в низинных регионах от эстуария реки Шельды до эстуария реки Эмс. В тринадцатом веке значительные территории были осушены, сделаны пригодными для выращивания урожая и заселены. Так начались внутренние изменения в северных Нидерландах, население и жизнеспособность низинных территорий, особенно Голландии, стали стабильно расти по сравнению с более высоко лежащими регионами на юге и востоке.