шаль. Молодой арнаут уставился на неё глубоко посаженными белесыми глазами. Есть на что посмотреть. Девушка стройная, полногрудая, с длинной тёмно-русой косой, из которой выбиваются шелковистые завитки. У неё нежный овал лица, большие карие глаза, тонкий нос, алые губы.

— Мы не скажем арнаутам, где свернули с дороги на тропу, — думает Босилька. Но старый арнаут указывает на одну из тропинок.

— Отсюда дети вышли, так сказал мой сын.

— Отлично.

Молодой арнаут машет брату и сестре — ступайте вперёд. Стоян вдруг вскидывает голову и громко запевает:

— На дороге голова лежит в пыли,

янычары проходили, отсекли.

Узнаю гайдука, были мы друзья,

он ушёл в леса, в селе остался я.

— Я покажу тебе, как петь разбойничьи песни! — Санжар бьёт прикладом Стояну в грудь, тот отшатывается. Вдруг Босилька понимает — брат запел, чтобы предупредить гайдука! Она вскидывает голову и продолжает напев:

— Схороню героя на исходе дня,

а потом возьму секиру и коня,

пусть меня благословят отец и мать

окаянным буйны головы снимать!

— Дерзкая сербка! — Старый арнаут толкает Босильку, та падает на дорогу. Стоян бросается поднимать её. Молодой арнаут подаёт Босильке шаль и говорит:

— Не так должна вести себя девушка. Молчи, пока не позволили говорить. Вот сейчас я спрошу, а ты ответишь: где прячете раненого разбойника?

— Мы ничего не знаем. — Твёрдо говорит Босилька. Стоян надрывно закашлялся, на губах его — кровь. Сильно ударил турок в грудь.

— Сейчас развяжу тебе язык. — Старик хватает её за рукав и встряхивает. — Иначе получишь плетей. У меня за голенищем отличная плеть, в неё вшита свинцовая дробь.

— Стой, Али. Разве можно так с девушкой? Она и без плетей запоёт, как малиновка на заре. — Ухмыляется молодой арнаут и приставляет ствол винтовки ко лбу Стояна.

— Так где гайдук? Кто-то из вас покажет?

— Клянусь, мы не знаем. — Хрипит Стоян.

— Неужели тебе не жаль брата? — Удивляется молодой арнаут. — Эй, христианка с каменным сердцем! Один выстрел и разнесу голову мальчишке.

— Мы не знаем! — Босилька падает на колени. — Умоляю, не трогайте Стояна.

— Клянусь Богом и нашей славой — святой Параскевой, здесь нет гайдука. — Твёрдо говорит Стоян, но его лицо побледнело, как холст. Ведь он согрешил, солгал во спасение другого человека.

— Хорошо, только ради тебя, красавица, поверим. — Говорит молодой арнаут Босильке. — Но я охотник и могу найти любой след. Потратим больше времени, но всё выясним. И вот тогда мальчик умрёт вместе с гайдуком.

Все они медленно бредут по тропе. Молодой арнаут останавливается и указывает на траву:

— Здесь, кажется, проходили не раз.

Басилька обмирает.

— Да, — соглашается старый арнаут.

И они сворачивают на поляну. Старик оборачивается к детям:

— Попробуйте убежать! Тогда я не только вас накажу, но и вашу родню!

Босилька и Стоян плетутся за злодеями.

Молодой арнаут часто наклоняется к земле, потом оглядывает ветви деревьев. Потом оборачивается к спутникам, прикладывает палец к губам. Он кивает старику и указывает на кусты орешника. Старик указывает, чтобы отошли в сторону. Молодой арнаут не уступает ему первенства. Он отмахивается, он сам хочет взять жизнь врага. Но старик гневно сдвигает брови. Все уходят в сторону. Старик крадётся сбоку, вдоль каменного склона к пещере.

— Проклятые язычники! — Кричит Стоян и получает оплеуху. Босилька бросается к пещере, она готова закрыть собой раненого. Но старик ближе, он суёт дуло в пещеру и стреляет. То же делает молодой арнаут. Потом оба выхватывают кинжалы. Молодой лезет в пещеру и разочарованно восклицает:

— Здесь никого нет!

— И кажется, не было. — Добавляет старик, которые внимательно осматривает окрестности поляны.

— Не осталось ли там следов или вещей?

— Совсем ничего. Пол чистый, будто выметен.

— Я же клялся вам! — Оживляется Стоян.

Босилька молчит. Она недоумевает. Раненый гайдук был в таком состоянии, что не сумел бы и голову поднять самостоятельно. Не могло матушкино зелье настолько ободрить его за одну ночь, что он встал и пошёл. Скорее она боялась застать его мёртвым. И вот он исчез.

— Шайтан с вами! Возвращайтесь в село! — Раздражённо рявкает старик.

— Мы ещё походим здесь. Может быть, найдём след и тогда берегитесь! — Обращается к Стояну молодой арнаут.

Босилька и Стоян поспешно идут к дороге, даже бежать боятся — вдруг турки в спину выстрелят.

Когда оказываются одни, Босилька начинает поспешно креститься:

— Благодарю тебя, Господи, за избавление!

А потом с упрёком оборачивается к Стояну:

— Ты божился и лгал.

— Но ведь оказалось, что гайдука в пещере действительно нет. Значит, сам Господь спас меня от греха. — Широко улыбается Стоян.

— Как юнак смог уйти? Он же едва дышал! — Разводит руками Босилька.

— Наверное, его нашли друзья и унесли. — Ищет ответ Стоян. — Или он бросился в пропасть с оружием, чтобы не попасть в руки врагов.

— Но хоть что-то должно было остаться. Там даже пол был в крови. Ах! Стоян, я вот что подумала — это было чудо.

— Не понимаю.

— Матушка, оделяя нищих, не раз говорила, что в облике людей, которым нужна помощь, может явиться Христос. Поэтому нельзя никого отталкивать.

— Сестра, неужели Христос мог принять облик гайдука? — Смеётся Стоян.

— А вспомни, как он похож на молодого Спасителя. Это печальное лицо, длинные кудри… — Вздыхает Босилька.

— Он просто приглянулся тебе! — Поддразнивает брат.

— Что за глупости? Я уверена, это Христос явился, чтобы испытать нас. А потом вознёсся на небо!

— Босилька, ты только и рассказываешь о чудесах. Наверное, станешь игуменьей, раз не собираешься замуж. — Заключает Стоян.

Глава третья. Кровавая ярмарка

Ласково светит утреннее солнце. По ровной дороге в арбе едут Данило, Босилька и Стоян.

— Возьми, дочка, деньги. Купи себе ткани на рубашку, краску для пряжи. А что останется, потрать на ленты и бусы. — Говорит Данило, протягивая Босильке горсть серебряных акче.

— Отец, мне тоже нужны деньги. — Восклицает Стоян.

— Ты потратишь на чепуху, а Босилька не полезные вещи. — Отмахивается отец.

— Ленты и бусы — полезны? — Возмущается мальчик.

— Дочка — невеста, пусть наряжается. А вспомни, сколько работы по дому она делает! — Напоминает отец.

— Стоян, не обижайся. Я поделюсь с тобой. — Шепчет Босилька.

— Мы будем торговаться, сбивать цену и у нас останется много денег! — Воодушевляется её брат.

Впереди них, позади них тоже едут люди на ярмарку. Молодцы верхами придерживают коней, бросают взгляды на Босильку, но заговорить не решаются. Больно строгий вид у Данило. Но вот среди них показались двое турков, те смеются, говорят между собой, уставившись на девушку. И Данило опускает глаза. Босильке жалко отца — он робеет перед грозными чужеземцами.

— Что уставились? — Спрашивает Стоян.

— Продай нам свою