момента моего пленения я заметно прокачался. Книга просто отразила возросший уровень моих возможностей.

Константин Безумов, Одаренный аристократ

Уровень развития: 22

Уровень Книги Судьбы: 4

Энергия Бездны: 499/500

Число последователей: 3/10

(Анастасия Безумова, Эмилия де Арагон, Королева Мирмеций Мелинта)

Число Слуг: 3/15

(Гарын, Муравей Фёдор, Монстр-Машина)

Доступные заклинание:

1. Создать слугу

2. Клинок Бездны

3. Благословение Бездны

4. Усиление Бездны

5. Прикосновение Бездны

6. Вопль Бездны

и некоторые другие заклинания…

Неосвоенные заклинания:

Синхронизация с Бездной

Заархивированные измерения:

1. Зеленый Мир

2. Полости Скитти (частично)

3. Ледяной Мир Мертвых (Айсштиль бонусом)

Что сделать с Ядром?

Ядро можно поглотить (небольшую толику его сил)

Ядро и мир можно архивировать и спрятать их в Книгу Судьбы. И использовать в дальнейшем.

Ядро можно разрушить, чтобы получить из него редкий дроп (артефакт, оружие).

Так, что тут у нас? Поглотить часть сил Ядра, впитав их в себя? Заманчиво, но мелковато. Всего лишь краткий прилив могущества, не более. Энергия кончится — я снова стану слабым. Вот архивировать весь этот мирок вместе с Ядром и спрятать в Книгу Судьбы — совсем другое дело! Можно будет потом спокойно его изучить, разобраться во всех аномалиях и загадках.

Артефакт конечно, заманчиво, но, думаю, это не то, что мне нужно…

Значит, выбираем архивацию. Моего текущего уровня сил вполне хватит, чтобы поглотить этот карманный мирок целиком. Запечатать его в страницах Книги Судьбы и унести с собой, дабы потом спокойно разобраться что к чему. И Лилию заодно прихватить. В конце концов, я за нее в ответе.

С этими мыслями я активировал Книгу Судьбы, направляя ее силу на пылающее Ядро. Страницы древнего фолианта вспыхнули ослепительно-белым, по воздуху расползлись сети магических формул и знаков. Пламя дрогнуло, заколебалось, а потом стремительно начало уменьшаться в размерах, втягиваясь в раскрытую книгу.

Лишившись подпитки, подземелье содрогнулось. С потолка посыпались камни и песок, пол под ногами пошел трещинами. Но меня это уже не волновало. Я рванулся к Лилии, подхватил бесчувственную богиню на руки и со всех ног помчался прочь из рушащегося святилища.

Позади стремительно расползалась абсолютная, первозданная пустота. Ничто безжалостно глодало камень и землю, поглощало без следа некогда величественные своды и колонны. Пещера умирала, распадалась на глазах, возвращаясь в небытие.

Перекинув бесчувственную богиню через плечо, я бросился прочь из проклятого святилища. Подальше от кровавого алтаря, мерцающей черным пламенем пентаграммы и навеки застывшего в безмолвном крике призрачного ребенка.

Я мчался сквозь гулкие коридоры и переходы, не разбирая дороги. Казалось, сами своды и стены смыкаются вокруг, грозя погрести нас в каменном мешке. А за спиной надвигался непроглядный мрак, в глубине которого клубилась неизбывная боль и ненависть. Предсмертный вопль десятков, сотен загубленных душ…

«Да-а-а… подвалило мне работенки», — стучало в висках в такт бешеному пульсу, — «Но я все исправлю. Обязательно исправлю!»

С этой мыслью я вынырнул из пещер — в звенящую предрассветную тишину дремучего леса. И, не оглядываясь более, устремился прочь, унося на руках свою ношу. А следом за мной шло Ничто, раздирая плоть этого измерения. Впереди ждал Разлом.

Путь назад оказался даже сложнее, чем в прошлый раз — приходилось работать на пределе сил и возможностей, чтобы не зацепить хрупкую ношу о каменные выступы. Но многолетний опыт и отточенные рефлексы не подвели.

Расщелина осталась позади. С облегчением вдохнув свежий лесной воздух, я бережно уложил Лилию на мягкий ковер из мха и опавшей листвы. Богиня по-прежнему не подавала признаков жизни, но дыхание ее было ровным и глубоким.

Убедившись, что с Лилией все в порядке, я развернулся к зияющей за спиной расщелине. Ничто пока не добралось сюда, но я всей кожей ощущал его зловещее приближение. Холодные щупальца абсолютной пустоты словно шарили вокруг, почти касаясь лица и рук призрачными лапами.

Что ж… медлить нельзя. Пора исполнить последний долг перед загубленными душами древних жрецов — и поскорее убираться отсюда. Сосредоточившись, я начертил в воздухе несколько сияющих печатей. Печати послушно вспыхнули, разворачиваясь и множась, сплетаясь в затейливый узор. Мерцающие лучи потянулись к расщелине, словно зондируя непроглядную тьму.

Глубоко вздохнув, я мысленно обратился к древней молитве — одной из первых, что освоил еще в далекой юности. Слова сами всплыли из глубин памяти, слетая с губ торжественным речитативом. Призрачная вязь букв на неизвестном языке закружила вокруг, вспыхивая и гаснув в такт речи.

Ритуал Упокоения — именно так называлось это заклинание в древних трактатах — должен был даровать загубленным душам долгожданную свободу. Развеять в прах их изувеченные останки, стереть из мироздания следы чудовищных экспериментов. А главное — заставить проклятую пещеру с кровавым алтарем обрушиться, похоронить под собой все свидетельства былых злодеяний.

Закончив чтение, я замер в тревожном ожидании. Несколько бесконечно долгих секунд ничего не происходило — но потом из недр расщелины вдруг повеяло странным теплом. Будто множество благодарных вздохов слились воедино, колыхнув густой полумрак. А в следующий миг перед моим мысленным взором возникло удивительное видение.

В глубине разверстой каменной пасти, озаренной неверным светом духовного пламени, выстроились полупрозрачные силуэты. Люди в белоснежных жреческих одеяниях, мужчины и женщины, старики и дети — все те, чьи истерзанные тела я видел там, внизу. Их лица сияли благодарными улыбками, а глаза были полны вселенской мудрости и покоя.

Толпа безмолвно поклонилась, выражая безграничную благодарность своему нежданному избавителю. Я молча кивнул в ответ, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Они… как будто не держали на Лилию зла. Они поняли, приняли и простили. И теперь могли со спокойной душой отправиться в место вечного упокоения.

Я вдруг заметил в толпе призраков знакомое лицо. Та самая девочка с огромными печальными глазами, что привела меня в пещеру! Малышка весело улыбалась, и на щеках ее играл милый румянец — совсем как у живой. Помахав мне рукой, девочка лукаво подмигнула и растворилась в воздухе вместе с остальными призраками. Только легкий ветерок скользнул по щеке, будто прощальное прикосновение.

— Да упокоятся ваши измученные души с миром, — прошептал я одними губами.

В этот момент из темного зева пещеры донесся оглушительный грохот. Своды подземелья стремительно обрушивались, погребая под собой страшные тайны былых времен. А вслед за падающими камнями неслось неумолимое Ничто, круша и поглощая саму ткань реальности.

Но меня это уже не пугало. Я со спокойной совестью подхватил