В нескольких местах в заборе были проделаны дыры, так что любой желающий мог попасть на площадку со стороны поросшего редким кустарником пустыря.

– Расступитесь, дайте пройти!

– Дайте пройти милиции! – закричал кто-то из собравшихся.

Люди расступились.

Сержант Минин увидел лежащее на земле тело молодого плечистого мужчины в кожаной куртке, с неестественно большими, словно распухшими, ладонями. Лицо его было густо покрыто синяками, ссадинами и кровоподтеками.

Одного взгляда на человека было достаточно, чтобы понять, что он мертв. Тело лежало в неестественной позе, одна рука закинута за спину, другая вытянута в сторону.

– Варламов, проверь пульс, – распорядился сержант.

Рядовой склонился над трупом, брезгливо приложился двумя пальцами к запястью.

– Готов.

– Вот, бля, еще жмурика не хватало, – вполголоса пробормотал сержант Минин и потянулся к рации, висевшей на поясе.

– Звони еще, – упрямо повторил Порожняк, отвернувшись к окну «Мерседеса».

Он сидел в кресле пассажира рядом с водителем.

Зюзя с кислым видом вертел в руке мобильный телефон.

– Да чего звонить, шеф? Там все время одно и то же баба эта базарит, что абонент отсутствует.

– Тогда поехали к нему на хату.

– Я ж там был, шеф. Ключей у нас нет, а хата закрыта. Он, наверное, свинтился куда-нибудь. Поехали обратно в кабак, шеф, да и Катька там тебя заждалась.

– Ничего, перетопчется. Сама должна понимать – у меня отбойщик пропал.

– Да он квасит где-нибудь с горя, шеф. Поехали, найдется.

Машина Саши Порожняка стояла возле ресторана «Жар-птица», куда он приезжал вместе с Зюзей в поисках своего «кожаного затылка».

Несколько пацанов из числа запрудненских «синих» глушили водяру в «Жар-птице», но Долбана среди них не оказалось.

Катьку Порожняк оставил в ресторане «Маленький принц» под присмотром тамошних охранников. Кстати, там Долбан тоже не появлялся.

После некоторых раздумий Порожняк махнул рукой.

– Ладно, дуй назад.

Зюзя с готовностью развернул машину, и «Мерседес», набирая скорость, помчался в центр города.

– Хрень какая-то, – попыхивая сигаретой, мрачно сказал Порожняк. – Я ему для чего мобилу дал? Чтоб в курсах быть, где и как. Вот сучий потрох.

В то же мгновение раздалась мелодичная трель сотового телефона, торчавшего из нагрудного кармана рубашки запрудненского авторитета.

– Шеф, это точно он! – обрадованно воскликнул Зюзя.

– Может, и он. Ты за дорогой смотри, а то сейчас, бля, на погост приедем.

Выдержав паузу, Саша вытащил телефон из кармана, нажал на кнопку.

– Але? А, да. Ну и чего?

Зюзя на мгновение оторвал взгляд от полотна дороги и скосил глаза в сторону шефа. Черное, давно не видевшее бритвы лицо Саши Порожняка недоуменно вытянулось.

– Да ты че? Ну, бля, ты дал в натуре. Че, без понтов, жмурик?

Порожняк выключил телефон и озабоченно покачал головой.

– Так, Зюзя, давай в больничку.

– Какую больничку? – недоуменно спросил водитель.

– Знаешь, где городской крест?

– Знаю. А че там?

– Да вроде Долбана нашли. Наши пацаны сегодня на балку ходили, там жмурик возле складов отдыхал. Так базарят, что это Долбан. Тока при нем ксивы никакой не было. «Скорая» его в жмурню затарабанила, надо проверить.

Белый «Мерседес» въехал на территорию городской больницы и остановился неподалеку от главного входа в здание.

Саша Порожняк вышел из машины, следом за ним – Зюзя.

– Шеф, я с тобой.

Порожняк, сунув руки в карманы потертых джинсов, неторопливо зашагал по дорожке.

– Шеф, – спросил Зюзя, нагнавший его сзади, – а где тут жмурня?

– Мне почем знать, – огрызнулся Саша, – я там что, лежал?

Навстречу им, опираясь на костыль, шел старик в застиранной коричневой пижаме.

– Слышь, дед, – обратился к нему Зюзя, – где тут у вас морг?

Старик махнул рукой.

– Вон там, за углом.

Порожняк и Зюзя пошли в направлении, указанном пациентом больницы. Свернув за угол, они увидели аляповатую надпись прямо на кирпичной стене: «Морг». Чуть пониже висела вполне цивильная табличка: «Судебно-медицинская экспертиза».

Глянув на нее, Порожняк еще больше помрачнел. Ему почему-то сразу представились менты в белых халатах, которые копошатся во внутренностях его телохранителя. При этом у них на лицах играют злорадные улыбки – ага, мол, еще одного «синего» пописали.

Дверь в морг оказалась запертой. Зюзя растерянно вертел головой, в то время как Саша Порожняк нервно сплевывал себе под ноги.

– Чего там, Зюзя?

– Не открывают.

– Громче стучи. Они там, наверное, спиртяги нажрались и на массу давят.

Зюзя принялся с ожесточением пинать ногой в дверь. Как ни странно, спустя минуту это принесло свои результаты.

Послышался щелчок открывающегося изнутри замка, заскрипела дверь. В проеме показалась взлохмаченная голова санитара, мужика лет сорока пяти в неопрятном белом халате с закатанными рукавами.

Он выглядел почти как брат-близнец Саши Порожняка. Такая же сухощавая фигура, такое же небритое лицо с впавшими щеками и резко обозначенным подбородком, такие же волосатые жилистые руки.

Зюзя даже ухмыльнулся, увидев перед собой такой знакомый типаж.

– Слышь ты, клиент, – обратился он к санитару, слегка покачивавшемуся на ногах, – нам тут на одного пацана позырить надо.

– Чего? – неожиданным басом ответил санитар. – Какого пацана?

Зюзя даже отшатнулся. От «клиента» за версту несло перегаром.

– К вам недавно привезли одного, нам надо…

– Ни х… не знаю, – равнодушно матернулся санитар, у…те отсюда, у нас неприемный день.

Зюзя от такой неслыханной наглости остолбенел. Растерянно посмотрев на Сашу Порожняка, он снова воззрился на мужика в белом халате:

– Че ты вякнул?

Санитар попытался закрыть дверь, но Зюзя успел вовремя подставить ногу.

– Куда, урод? Стой, бля!

Левой рукой он схватил мужика за халат, притянул к себе, правой вытянул из кармана выкидной нож, нажал на кнопку и приставил лезвие к горлу ничего не понимающего служителя медицины.

– Ты, бля, парашник немытый, кого по матери посылаешь? Ты че, бля, не въехал, кто перед тобой? – со злобой выпалил Зюзя. – Я тебя щас, бля, на куски покромсаю, положу на стол в твоей жмурне и бирку к ноге приделаю.