Мне стало смешно, а в таком состоянии я на сопротивление не способна. Влад упаковал мои вещи, а заодно и меня, и доставил к себе. Через пару дней туда же перекочевали и мои дети.

Через неделю, отдыхая на моей груди от трудов праведных, Влад чуть слышно спросил:

— Яна, ты меня любишь?

И, хотя прямой ответ требовал такого же прямого ответа, я принялась юлить:

— Ну, если бы не любила, меня бы здесь и не было.

Это его не устроило, и он сказал тверже:

— Не трусь, я никогда тебя не подведу, поверь!

Зажмурившись, как перед прыжком в холодную воду, я выпалила:

— Я тебя люблю!

С облегчением вздохнув, он притиснул меня к себе и чуть хрипловато от переполнявших его чувств выговорил:

— Как я боялся, что ты мне никогда этого не скажешь! Но зато теперь я знаю, что такое счастье!

Составлять чье-то счастье, как говаривали в старину, было удивительно приятно, да и осознание взаимной любви так кружило голову, что я откровенно призналась:

— И я тоже…

Еще через неделю я заметила, что Влад прячет глазки и прикидывается одуванчиком. Это так походило на повадки моих нашкодивших мальчишек, что я приступила к выяснению. После небольшой, но эффективной пытки щекотанием он признался, что разговаривал с эксом.

— Мне его жалко стало, если честно. Запутался мужик, я его вполне понимаю. Просто мне повезло, а ему нет. Я, кстати, разрешил ему в твоей квартире жить, всё равно пустует, но с условием к тебе больше не приставать. Ты не против?

Я была не против и быстро согласилась, тем более, что сыновей дома не было, а его глаза уже блестели тем особенным блеском, что обещал мне весьма приятное времяпрепровождение.

Вот чего мне действительно не хотелось, так это справлять свадьбу. Но пришлось. Его родители, принявшие меня, надо признать, очень хорошо, были за приличную, как они выразились, свадьбу. Влад же после моей болезни почувствовал особый вкус к жизни и упорно настаивал на чем-то грандиозном. Больше всего меня напугала его кошмарная идея венчаться в кафедральном соборе под эгидой нашего архиепископа. Сколько пришлось приложить усилий, чтобы его отговорить! Но от помпезной регистрации в городском дворце бракосочетания, как я ни старалась, отвертеться не удалось.

Поднимаясь по широкой лестнице дворца, я во всех зеркалах видела свое отражение и в роскошном, расшитом мелком жемчугом серебристом платье с невесомой фатой казалась себе принцессой на сказочном балу. Моей заслуги в этом не было, платье и весь антураж создал модельер моей свекрови, признавшейся мне, что испытывает в выборе одежды те же трудности, что и я.

Зато у Влада в этом отношении никаких проблем не было. В черном смокинге он выглядел записным красавцем, впрочем, как всегда. Единственное, что отличало его в этот день — блаженное выражение лица. Сознаюсь, мое лицо тоже лучилось от счастья, делавшего его, как мне говорили, прелестным.

Отвечая на поздравления и принимая букеты из рук идущих бесконечной чередой друзей и родственников, сослуживцев и соседей, я до чертиков устала. Единственное, что меня изрядно развлекло, так это повинные лица той парочки, что так откровенно проигнорировали меня после концерта Спивакова. Дама, целуя меня в щеку, извиняющееся прошептала:

— Не сердитесь, пожалуйста, за нашу невежливость. Просто у Владика в те времена столько подружек было, всех запомнить не успевали. Ну, вы же понимаете!

Я мило улыбнулась и убедила их, что совершенно не сержусь, и они, успокоенные, уступили место следующим поздравляющим. Влад во время этого эпизода так сжал мне руку, боясь, что они сказали мне какую-то гадость, что пришлось успокаивать и его тоже. Под конец церемонии я чуть не падала от усталости, всё-таки сказывалась недавно перенесенная болезнь.

Зато на банкет в ресторан мы не поехали. Осуществляя мою старинную мечту, Влад сразу после регистрации повез меня в свадебное путешествие на Багамы. Потом все гости говорили, что свадьба без главных виновников торжества была новым словом в народных обрядах. Моим сыновьям это очень понравилось.

— А классная была свадьба! Никто «горько» не орал и глупости разные молодых делать не заставлял. Зато вкуснятины разной было море и танцевали до упаду! Хорошо повеселились! — таков был объединенный вердикт мальчишек.

Под колесами мощной машины мягко шуршал гравий. Мы съехали со скоростного шоссе и теперь продвигались по поселковой дороге. Я задремала под монотонный шум шин, не в силах превозмочь усталость. Дети под наблюдением моих родителей всё лето жили на даче, в городе мы с мужем оставались одни. Сегодня был выходной, и по этому поводу Влад не дал мне спать всю ночь, демонстрируя свои мужские возможности. Я сквозь ресницы взглянула на его четкий профиль. Как огурчик, будто и трудился всю ночь напролет. Обидно. Разница в возрасте, что ли, сказывается?

Почувствовав мой взгляд, он повернулся ко мне и залихватски подмигнул. Я сразу откинула голову назад и приготовилась мирно поспать, чтобы не дать ему повода для разговоров. Но мое неучастие в беседе его вовсе не смущало. Он, как заезженная пластинка, решил еще раз проиграть свою любимую тему:

— Ну пойми, лапушка, что одной дочери на трех сыновей это категорически мало! Это нарушение демографической пропорции!

Сильнее сомкнув веки, сделала вид, что ничего не слышу. Сколько же можно? Вот это, я понимаю, и называется взять измором…

Он долго и нудно убеждал меня в необходимости завести еще одну милую маленькую девочку.

Я сонно возразила:

— У нас уже есть одна маленькая девочка, и мне кажется, этого вполне хватит. Это у тебя двое детей, а у меня четверо. К тому же где гарантия, что в этот раз будет именно милая девочка, а не такой же горлопан, как Денис?

Он приосанился и снисходительно потрепал меня рукой по колену.

— Да какая разница, биологический отец я старшим мальчишкам или нет? Я ведь никакой разницы между детьми не ощущаю. Ну, одни постарше, другие помладше, и всё.

Это было правдой. Я всегда признавала, что он относится к Андрею с Сергеем по-отцовски, и они отвечают ему искренней привязанностью.

— К тому же скажи, когда это я ошибался? Еще Дениса и в помине не было, а я уже пообещал тебе, что первым родится сын. А когда только приступали к созданию Анютки, разве я не сказал тебе, что будет хорошенькая девочка? Когда я тебя обманул?

Так это и было, но еще раз ходить с огромным животом и чувствовать себя живым арбузом, ну уж извините! А последние месяцы, в которые даже вздохнуть полной грудью не можешь, не то что лечь поудобнее, до сих пор вызывают у меня приступы животного ужаса. Нет уж, баста! Больше не хочу! Я свою норму по деторождению в этой жизни с лихвой перевыполнила!

В очередной раз сказала это Владу, и заметила, как у него погрустнели глаза. Мне стало не по себе, но своего мнения я не изменила.