Меньшевики были против еще одной революции, поскольку февральская революция создала для России все возможности для ускоренного развития. Конечно, таких соратников по РСДРП надо было скорее убирать с дороги и власти. Их параллельную с Советами власть — собрания уполномоченных объявили контрреволюционными, а меньшевиков, десятки лет отбывших в царских тюрьмах, — врагами народа.

Наряду с расстрелами, была введена и другая форма наказания — высылка за границу или в отдаленные местности без суда и следствия Особой комиссией.

Эта комиссия выслала за границу 160 виднейших деятелей науки и культуры — историков, философов, врачей, экономистов, математиков, в том числе ректоров Московского и Петроградского университетов. Список был составлен лично Лениным. Они, видишь ли, не признавали его труды за научные.

Но особой ненавистью отличало еще до революции отношение Ленина к религии (в этом есть что-то явно диавольское): «… всякая религиозная идея о всяком боженьке, всякое кокетство с боженькой есть невыразимейшая мерзость… самая опасная мерзость, самая гнусная зараза». Я думаю, причина одна: религия — самое большое препятствие в борьбе за души людей, без чего невозможна власть вообще, тем более в России, где 90 % населения — набожное крестьянство.

Первый удар был нанесен уже 26 октября 1917 г. — изъяты церковные и монастырские земли, запрещена деятельность Поместного Собора, антирелигиозная пропаганда возведена в ранг государственной политики, за «антисоветскую деятельность» был арестован патриарх Тихон. После разгона Учредительного собрания начались еще более решительные действия. Церковь отделили от государства и школы, лишили права владеть собственностью, а ее имущество объявлено «народным достоянием»! И начался грабеж и разрушение церквей, созданных нашими предками за 1000 лет. По существу Ленин и его большевики боролись с многовековой историей России, с духовным миром и нравственностью людей.

Помехой было противодействие верующих, особенно крестьян. В начале 1919 г. начата беспрецедентная в истории цивилизации акция — вскрытие могил видных деятелей РПЦ по решению власти. В числе множества других была осквернена могила основателя Троице-Сергиевой Лавры преподобного Сергия Радонежского (1321–1391 гг.), который благословил князя Дмитрия Донского перед битвой на Куликовом поле. Во время этой низменной процедуры снимали фильм, посмотрев который, Ленин был очень доволен.

Воинствующий безбожник провозгласил лозунг «Борьба с религией — борьба за социализм» и повел наступление на церковные организации и религиозность населения.

Устроив показательный голод в 1921 г. в деревнях России, вычистив закрома крестьян с помощью вооруженных продотрядов и комбедов (оба формирования незаконные), он постарался воспользоваться «этим моментом» для организации жесточайшего террора против духовенства. Об этом говорит секретнейший документ, опубликованный лишь в 1990 г. Он, длинный, но очень показательный для нашего разговора, поэтому помещаю его полностью. Написал его собственноручно Ленин. (Жирный шрифт выделен мною. — ЛК).

Товарищу Молотову для членов Политбюро

Строго секретно

Просьба ни в коем случае копий не

снимать, а каждому члену Политбюро

(тов. Калинину тоже) делать свои

пометки на самом документе.

Ленин.

По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас же твердое решение в связи с общим тоном борьбы в данном направлении. Так как я сомневаюсь, чтобы мне удалось лично присутствовать на заседании Политбюро 20 марта, то поэтому я изложу свои соображения письменно.

Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с тем сообщением, которое недавно РОСТА переслало в газеты не для печати, а именно сообщение о подготовляющемся черносотенцами в Питере сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей. Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении духовенства к декрету об изъятии церковных ценностей, а затем то, что нам известно о нелегальном воззвании Патриарха Тихона, то станет совершенно ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент.

Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо. События в Шуе лишь одно из проявлений этого общего плана.

Я думаю, что здесь наш противник делает громадную ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем с 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае, будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых (а может быть и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечил нам сочувствие этих масс, либо, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне.

Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществить их самым энергичным образом и в самый короткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут. Это соображение в особенности еще подкрепляется тем, что по международному положению России для нас, по всей вероятности, после Генуи окажется или может оказаться, что жестокие меры против реакционного духовенства будут политически нерациональны, может быть, даже чересчур опасны. Сейчас победа под реакционным духовенством обеспечена полностью. Кроме того, главной части наших