Оказывается, и решения съездов штамповались на основе подготовленных секретных записок секретнейших комиссий! Значит, и делегаты, актив партии, не посвящались в кухню замыслов небольшой кучки руководителей, не говоря о простых членах партии. Даже они все — винтики. Даже среди членов Политбюро были подсадные утки (для обмана крестьян — Калинин). Это же какие-то заговорщики по использованию «народа», «пролетариата любимого» в своих воровских целях. А цель — власть, власть безбрежная.

Как у заговорщиков, говорить одно, делать другое, замышлять третье и т. д. Объявляют официально, что изъятие церковных ценностей приостановлено, а в это же время ускоряют изъятие и расстреливают не только тех, кто мешает этому «процессу» и кто может помешать, но и везде — чтоб страх нагнать на всех и надолго. Даже в записке своим единомышленникам и то по инерции вранье (может, как материал им для вранья): духовенство «реакционное, черносотенное, когда речь идет о всем духовенстве, и не только о нем, а и о мещанстве, и буржуазии.

Объявляют цель — изъятие церковных ценностей якобы для помощи голодающим, а, оказывается, не для них, а для «хозяйственного строительства, государственной работы, для отстаивания своей позиции в Генуе». При всей важности для большевиков этих ценностей, но еще важнее им — уничтожить духовенство, церковь — вот истинная «генеральная» цель! И секретная директива ГПУ выслеживать за всеми делами Патриарха Тихона, чтоб найти что-то для объяснения его убийства.

Из этой записки вытекает главный вывод — власть в России захватили очень плохие люди, от них все можно ожидать. Для них нет ничего святого: человек, родина, милосердие — все пустое, лишь средство власть захватить, власть расширить, только власть и как можно больше. Вот когда примешь это за основу — все события в нашей стране раскрываются легко, становится абсолютно ясным весь их ход. Все и в дальнейшей нашей истории становится понятным.

Эффективно использован принцип завоевателей: разделяй и властвуй. Бедных крестьян натравливали на богатых («кулаков»), как мироедов в крестьянстве. На уши пролетариату навесили лапшу о его ведущей роли в обществе, о диктатуре пролетариата. Что его главный виновник недостатка хлеба — кулак. И рабочие были главной силой продотрядов. После уничтожения эсеровской и меньшевистской партий крестьяне остались без политического руководства. И авторитет их наиболее развитой, самостоятельной части — «кулаков» — также был разрушен. А во всем этом хаосе властвовала военизированная, собранная в единый кулак так называемая большевистская партия, партия завоевателей власти, для которой такой хаос — манна небесная.

И они одержали победу и в войне с крестьянством, и в так называемой гражданской войне с белой армией, и с другими революционными партиями, и с церковью.

Победа большевиков в гражданской войне была одержана только потому, что крестьяне из двух зол выбрали одно. Они считали более опасными генералов — освободителей, как бы они снова не отняли (не понимая еще, что и большевики землю им отдавать тоже не собираются, вскоре отберут).

Поэтому они предпочитали не вступать в армии, особенно в белую. Но большевики успешно использовали крестьянскую молодежь — солдатскую массу в своих целях, не знавшую, что большевистские продотряды творят в их родных деревнях. Их активно привлекали в число солдатских депутатов Советов. Это уж потом солдатская крестьянская масса созрела против большевиков и устроила Кронштадтский мятеж. В братоубийственной (лучше так называть надо гражданскую войну) войне масштабы людских потерь трудно представить. Да и никто их не считал. По экспертным оценкам за 18–20 гг. погибло более 10 млн. человек. Это же армагеддон настоящий, в котором брат убивал брата по наущению сатаны. И что интересно: потери господствующих классов России были минимальными. Погибли в основном крестьяне в солдатских шинелях, что в Красной, что в Белой армии.

Крестьяне, остававшиеся в деревнях, терпеливо ждали, что большевики долго голода не выдержат. Видя бессмысленность своего труда, когда все его результаты отбирают, прекратили засевать основную площадь пашни, возделывая лишь столько, сколько нужно для себя. И просчитались снова. Большевики-то голод выдержали, изымая насильственным путем с каждым годом все больше хлеба в 1918-19 гг. — 110 млн. пудов, в 1919-20 гг. — 220, в 1920-21 гг. — 285 млн. пудов. А сборы зерна не росли: меньше засевалось, по погоде год на год не приходится (в Поволжье, как известно, один год хороший, другой — засуха). И в 1920 г. разразился небывалый голод в деревнях, вызванный не засухой, а действиями большевиков по отъему хлеба. И голод не в городах, а в деревнях! Доходило до людоедства. Я об этом впервые прочитал в 1986 г. в маленьком музее г. Новоузенска Саратовской области в подшивках газет за те годы. Это не голод, а голодомор, комсоветской властью устроенный (потом этот метод был взят на вооружение и неоднократно применялся). По экспертным оценкам жертвы голода составили более 5 млн. человек.

И в 1922 г. большевики сменили в отношении крестьян кнут на пряник, но конечно, временно. Прекратили войну с крестьянством. Хочешь не хочешь, а старые военные методы исчерпали себя. Получать хлеб по-старому было уже невозможно. Надо было изменять продовольственную политику. Попытка люмпенизировать крестьян путем организации совхозов также тогда провалилась. Крестьяне отвергали эту форму жизни как несоответствующую их обычаям и традиционному укладу, предполагающему большую их самостоятельность в ведении сельскохозяйственного производства.

Продразверстка была заменена продналогом. Крестьянству дали возможность подняться с колен. Наступил НЭП — новая экономическая политика.

Раздел об 1917–1922 гг. я писал не по фактам жизни моей деревни. Таких сведений у меня нет. Когда стал осмысливать, очевидцев уже не осталось. Материалы использовал исторические, книжные, но осмысливать их пришлось заново, проясняя забитую комерундой голову, к большому стыду своему, иногда сдирая засохшие повязки с незажившей еще раны. Благо появились во время перестройки и новые фактические данные.

О Вятской губернии тех лет я нашел только описание Г. Зиновьевым набега (другого слова не подберешь) на Сарапульский уезд. «Приехал отряд, человек 900: несколько десятков пришлось выкинуть, потому что оказались швалью, осталось 800 с небольшим… На волость оказалось 5–6 человек, являются она в волость, заводят знакомство с крестьянами, с бедняками, батраками, которые рассказывают им, где находится хлеб… Кулаки стоят здесь же и щелкают зубами, но не решаются ничего предпринять, потому что винтовки-то у наших есть… После этого рабочий — коммунист держит краткую речь: — Меня послали питерские рабочие, меня послала Советская власть, хлеба у нас нет, а у вас есть, и у вас его держат кулаки. Мы явились, чтобы организовать комитеты деревенской бедноты, чтобы собрать хлеб, часть оставить вам, часть двинуть в город, за это