Неужели и впрямь заснул? Ущипнуть его, может быть?

— О небо, Оливия, ты и впрямь уникальная девушка, — простонал Рауль, вытирая выступившие на глазах слезы. — Не припомню, кто бы еще мог меня так рассмешить.

Дэниель от этого откровения его величества неожиданно помрачнел, перестав смеяться так же резко, как и начал.

— А что, разве магическая наука отрицает наличие призраков в этом мире? — воспользовавшись образовавшейся паузой, воинственно спросила я.

— Нет, не отрицает. — Рауль совсем не по-королевски хрюкнул в последний раз и тоже успокоился. Посмотрел на меня с веселым недоумением. — Но, Оливия, как бы тебе так объяснить… Грань между миром живых и мертвых очень тяжело пересечь. Бесспорно, призраки существуют. Но их единственное и самое горячее желание — покой. Поэтому в наши дела они не лезут. Взаимодействовать с материальными предметами они тем более не в состоянии. Так, надоедливые тени, отражающиеся в зеркалах и изредка видимые на периферии зрения. Да, кошмар наслать призрак может. Может испугать, заунывно завыв что-нибудь на ухо. Но если он постарается прикоснуться к человеку, то тот лишь почувствует ледяные мурашки. Про остальное и говорить не стоит. Ни один призрак, даже очень старый и очень зловредный, не сумеет уволочь шлем.

— Но куда-то он ведь делся, — с нажимом напомнила я.

— А с этим никто и не спорит. — Король пожал плечами и встал. Отчеканил, нервно постукивая пальцами по столу: — Итак, позвольте мне резюмировать. Оливию пытались убить. Для этого ей в жакет подсунули некий предмет с дремлющими смертельными чарами, которые в нужный момент активировали. И Оливии чрезвычайно повезло, что в этот момент жакет был не на ней. Давайте составим список подозреваемых.

Фредерик наконец отлепился от стены, к которой словно прилип на время разговора. Достал из кармана блокнот, графитную палочку и весь замер во внимании, готовый записывать.

— Бретани Коул, — сказал Дэниель с кислой физиономией.

— Да, пожалуй, она — главная подозреваемая, — согласился король. — Кто еще?

— Те, кто имел доступ к архиву и к жакету Оливии, — негромко проговорил Фредерик, прежде черкнув пару строк в блокноте.

— Шерон и тот забавный рыжий парнишка… запамятовал, как его зовут? — Король с сомнением покачал головой: — Ох, что-то верится с трудом. Да, у Шерон непростой характер. Но она работает в архиве много лет.

— Непростой характер? — не выдержав, подал голос Дэниель. — Мне показалось, что она как-то предвзято настроена к Оливии.

— Я же говорю, что у нее непростой характер, — повторил король. — По-моему, она немного обиделась на меня за то, что я принял Оливию на работу, не спросив ее совета.

— Я бы сказала — не немного, — буркнула я себе под нос.

Глаза короля задорно блеснули, и я тяжело вздохнула. Ну да, кому я это говорю. Он прекрасно знает, как на самом деле относится ко мне Шерон. Более того, даже щедро подлил масла в огонь ее неприязни.

— Ладно, Фредерик, записывай и этих двоих, — приказал король. — Кто еще, милая Оливия, точит на тебя зуб?

Я нахмурилась, старательно изображая мыслительную работу. Хм… О, а у меня возникла одна идея! У короля вчера сорвалось свидание. Получается, у него есть какая-то фаворитка при дворе. Что в принципе совершенно неудивительно, учитывая то, что он молод, хорош собой и холост. А как эта неведомая девушка отнеслась к слухам о том, что он питает ко мне некие чувства? Подозреваю, что не очень хорошо.

Правда, как-то неловко озвучивать свои предположения вслух.

— Не стесняйся, — ласково подбодрил король. — Твои догадки весьма занимательны и оригинальны.

— А с кем вы вчера должны были встретиться? — пролепетала я, чувствуя, как щеки предательски потеплели от смущения.

Ох, наверное, лучше бы мне было держать язык за зубами. Вон как король удивленно вытаращил на меня глаза.

— Да, Рауль, а что это за история с твоим свиданием? — поддержал меня Дэниель. — Кто эта несчастная, вынужденная терпеть твой несносный характер?

— Не твое дело, — резко осадил его Рауль. Бросил мне: — И не твое, кстати, тоже. Какое это отношение имеет ко всему…

И осекся, видимо, сообразив, на что я намекаю.

Потому что если у него действительно есть фаворитка, то она наверняка не в восторге от появившихся слухов о любовной связи между мной и его величеством. И вполне могла нанять какого-нибудь мага, чтобы устранить возможную соперницу.

В комнате после этого повисла вязкая тишина. Дэниель вдруг нехорошо сузил глаза, глядя на короля в упор. Должно быть, тоже понял, о чем речь.

— Так, — протянул он. — Так-так-так. Сдается, кое-кто слегка переусердствовал, желая позлить меня.

— И ничего я не хотел тебя злить, — буркнул Рауль. Правда, прозвучало как-то неуверенно. Король и сам осознал это. Потому что демонстративно хлопнул себя по лбу и провозгласил: — И вообще, я опаздываю! У меня встреча назначена с бароном Лейнером. Мы хотели обсудить предстоящие переговоры.

После чего тут же двинулся к выходу из комнаты.

Дэниель не сделал ни малейшей попытки его остановить. Но я видела, с какой силой он сжал кулаки, провожая короля взглядом.

— В общем, друзья мои, удачи вам в расследовании, — небрежно кинул король уже от порога. — Я верю, что вы отыщете преступника в кратчайший срок. И Фредерик вам в этом поможет.

После чего со скоростью, совершенно неподобающей венценосной особе, нырнул за дверь.

— Это и есть знаменитая пыточная? — с плохо скрытым ужасом спросила я, усердно пытаясь разглядеть что-нибудь в темной комнате.

Именно здесь, по словам Фредерика, он намеревался провести допросы подозреваемых.

— Нет, это мой знаменитый рабочий кабинет, — с легкой укоризной проговорил глава личной службы безопасности короля и распахнул тяжелые бархатные гардины, почти не пропускающие солнечный свет.

По всей видимости, их очень давно не стирали, потому что после этого в воздух взмыл настоящий столб пыли. В носу отчаянно засвербело, и я оглушительно чихнула.

— Прибрался бы ты тут, что ли, — недовольно буркнул Дэниель, оглядываясь по сторонам.

О да, Дэниель прав как никогда. Наверное, Шерон, которая так печется о порядке в архиве, стало бы плохо с сердцем при виде кабинета Фредерика. Комната производила просто-таки удручающее впечатление. Ковер на полу, некогда светло-бежевый, сейчас был грязно-серым. Стол полностью завален папками с бумагами, книгами, какими-то исписанными листами. А поверх всего этого безобразия горделиво высилось несколько засохших яблочных огрызков.

— Надо, — уныло согласился с Дэниелем Фредерик и небрежно смахнул с кресла прямо на пол какие-то пожелтевшие от времени документы. Уселся и виновато признался: — Никак руки не доходят. Терпеть не могу возиться с тряпками и ведрами.