– Она села в лодку и поплыла на ней вниз по течению. Предлагаю нам с вами пойти туда же, но по берегу.

Двигаться было очень трудно. Берег густо зарос кустарником, приходилось идти по воде. Но и в воде было полно препятствий, так что продвигались друзья медленно и уже начали жалеть, что вообще пустились в путь пешком, как вдруг Грибков поднял руку, приказывая всем остановиться.

– Вижу лодку.

Лодка была наполовину вытащена на песчаную отмель, а поблизости не было видно ни души. Придержав собак, все трое замерли, прислушиваясь к окружающим их звукам. Птички пели. Солнышко светило. Водичка негромко журчала. Но, невзирая на эту безмятежность, на душе у Саши отчего-то сделалось тревожно.

– Где же Катерина? – прошептал он.

– Постой тут с собаками. А мы пойдем и посмотрим.

Это было разумно, потому что молчаливая Матильда вряд ли бы наделала много шуму. А вот жизнелюбивый Барон привык всех знакомых, а особенно незнакомых ему людей, приветствовать громким лаем. Так что он мог спугнуть заговорщиков, если они еще прятались поблизости. Стоять по колено в холодной воде, держа двух собак за ошейники, было очень неудобно. Да еще Барон вертелся, пытаясь вернуть себе свободу. В конце концов терпение у Саши лопнуло.

– Я тебя утоплю! – пообещал он Барону. – Прямо сейчас суну твою морду в воду, если ты не угомонишься!

Но Барон угрозу всерьез не принял. Пытался протиснуться поближе к Матильде, которая отскакивала назад, волоча за собой Сашу. В итоге они все трое выбрались на пляж, где и устроились на песочке. Вскоре из леса вернулись Грибков с дядей Матвеем.

– Ну как? Нашли кого-нибудь?

– Какое там нашли! – огрызнулся Грибков. – Какого лешего вы тут так шумели? Даже нам слышно было! И если тут кто и был, то уже сбежал.

– Но кое-что мы все-таки отыскали, – примиряющим тоном произнес дядя Матвей. – Пошли, покажем.

Они прошли по узенькой тропинке, едва видимой в высокой траве, и оказались возле шалаша, сооруженного из веток. Перед шалашом был сложен очаг, который еще дымился. Рядом на земле стоял котелок с кашей, которой немедленно заинтересовались собаки. Внутри шалаша было сделано подобие постели из веток и сухой травы. На ней была раскидана мужская одежда – куртки, свитера и брюки. Все вещи были теплыми, что и понятно, ведь ночью в лесу должно было быть уже прохладно.

Никаких документов в карманах не обнаружилось. Так что и определить по ним личность владельца было невозможно.

И все же дядя Матвей считал, что они нашли временное укрытие отца Феодора.

– Вряд ли кто-то из жителей Хворостинки тут обосновался. Во-первых, им всем не до отдыха у речки в теньке, они пашут с утра и до ночи. А во-вторых, вещи-то все покупные, модные и новые. Хоть сейчас они и в грязи, но видно, что еще совсем недавно они на прилавке лежали. А в Хворостинке люди донашивают то, в чем сюда приехали. Иногда привозят им одежду или обувь, но это всегда бывает секонд-хенд, он дешевле.

Но у бежавшего из мест заключения отца Феодора тоже вряд ли была возможность совершать шопинг по торговым центрам.

– Ему могла Катерина вещички эти подогнать. А могла и у своего муженька позаимствовать. Катя с Иваном единственные, кто после ареста членов секты в город ездил. Все остальные боялись из Хворостинки и нос высунуть. Парень, а что это ты там надеешься найти?

Вопрос был адресован Саше, но он упорно продолжал ворошить постель.

– Не может быть, чтобы тут совсем ничего бы не оказалось! Хоть что-нибудь! Ну, пожалуйста!

И его просьба была услышана. Внезапно между веток рука Саши нащупала какой-то инородный предмет. На ощупь он был тяжелым и холодным. И когда Саша его извлек, то сразу понял, что вещь сто́ящая. Его находкой оказалась странной и даже причудливой формы штуковина. Она была отлита из потемневшей и позеленевшей от времени бронзы или меди, и Саша долго пытался понять, что же это может быть такое. Он показал свою находку друзьям, но и они покачали головами.

– Ума не приложу, что это такое.

– Впервые такую штуку вижу.

А вот про себя Саша мог сказать, что похожую железку он совсем недавно не только видел, но и осязал ее собственными ребрами, которые до сих пор болезненно ныли, стоило Саше сделать вздох поглубже. А уж синяки, отпечатавшиеся на его теле, должны были остаться там еще надолго.

– Я возьму это с собой.

– Сделай такое одолжение. Но потащишь ее сам.

Вернувшись на берег, они обнаружили, что их снова опередили. Лодки уже не было видно. Зато на берегу во влажной глине нашлись следы людей.

– Их точно было двое, – сказал Матвей. – Мужчина и женщина. Женщина – наша Катерина, ее следы.

Одни следы были аккуратного тридцать шестого размера, второй комплект принадлежал мужчине крупного телосложения.

– А Федор как раз мужик высокий.

– Они были под самым нашим носом и удрали. И как нам теперь его отыскать?

– Думаю, сам отыщется. Не век же ему в шалаше прятаться. Я вообще удивляюсь, почему он остальным свой светлый лик не явил до сих пор.

– Он же беглый уголовник.

– Это он во всем остальном мире беглый зэк, а в Хворостинке он кумир! Да его тут ждут, словно солнце! Нет, я не понимаю, почему он решил прятаться.

Догнать Катерину с ее спутником, отправившихся в путь на лодке, не удалось. Даже вверх по течению лодка все равно шла быстрей, чем трое друзей с собаками по берегу. Да еще прихваченная из шалаша бронза, хоть и казалась вначале нетяжелой, здорово оттянула в итоге Саше руки.

Грибков то и дело поглядывал на Сашу, который не знал, как пристроить неудобную находку, а потом спросил:

– И зачем тебе эта хреновина?

– Сам не знаю, но чувствую, что пригодится.

Наконец они увидели впереди себя лодку. Она покачивалась у мостков, словно бы никуда и не уплывала от своего причала.

– А я-то думал,