Птицы щебетали свои утренние песни. Жужжали, согревшись на солнышке, шмели и прочие жужжатели летнего дня. На газоне за кустом, под балконами, было прохладно, зато там можно было спрятаться от посторонних глаз. Десять утра – не самое подходящее время, чтобы гулять с букой.

Но и оставаться в квартире было невозможно с тех пор, как Незримый Глас стал зримым папой. Сейчас он сладко спал в своей кровати, но накануне его оказалось непросто успокоить и убедить, что все в порядке и есть веская причина тому, что Алиса и Майкки одни дома, Майкки принимает ванну посреди ночи, а Хилла и Каапо живут где-то в палатках.

Уруру явилась домой в шесть часов двенадцать минут утра. Постучалась она тихонько, но Майкки тут же проснулась и открыла.

– Хорошо, что ты догадалась не звонить в звонок, – шепнула она.

Уруру тут же упихнулась в свой шкаф. Наверное, ей было стыдно. Или она устала.

Но сейчас они с Уруру были во дворе, и Майкки ободряюще похлопывала Уруру по руке.

– Попробуй, – уговаривала она. – У тебя получится!

Уруру не двигалась, только таращила на Майкки желтые глаза. Майкки вздохнула. Она просила Уруру показать, как действует пыль-невидимка – правда ли бука может исчезнуть, как рассказывала Хилла.

Но Уруру, всегда такая послушная, на этот раз не соглашалась ни в какую.

– Майкки, – осторожно позвали сверху. Над балконными перилами показалась светловолосая Алисина голова. Алиса осталась дома сторожить папу.

– Папа проснулся? – спросила Майкки.

– Еще нет. Вы скоро? Идите уже домой.

– Пока не можем. – Майкки нахмурилась. – Уруру сегодня какая-то глупая. Никак не соглашается.

Уруру заурчала.

– И что мне сказать твоему папе, когда он проснется? Он ведь спросит, где ты и почему я одна.

– Скажи, что я вышла погулять.

– А тебе разрешают уходить гулять без спросу?

– Нет, конечно, но папа вряд ли об этом знает, – успокоила подругу Майкки. – Он, наверное, даже не помнит, сколько мне лет.

– А можно ему сказать, если он спросит? – Что спросит?

– Ну, сколько тебе лет.

– Алиса! Не отвлекай меня, а то мы никогда не закончим. Иди внутрь.

Алиса нехотя удалилась.

Майкки за кустом снова посмотрела на буку. Та равнодушно таращилась на лес вдалеке.

– О чем ты думаешь? – спросила у нее Майкки.

Уруру мгновенно перевела взгляд на Майкки. Круглые желтые глаза встретились с зелено-коричневыми миндалевидными. Майкки вспомнились слова халата.

– Скучаешь по… своему дому? – уточнила она.

Уруру не отводила глаз.

– Где твой дом? – продолжала Майкки.

Уруру беспокойно задвигалась и посмотрела на лес.

– Там в лесу?

Уруру молчала.

– Тебе не нравится жить у нас? А мне нравится, что ты с нами.

Уруру посмотрела на Майкки. Похоже, она не собиралась поддерживать беседу.

– Как-то глупо разговаривать самой с собой, – сказала Майкки. – Приятнее, когда тебе отвечают. Хотя я тебя понимаю. Теперь понимаю, когда халат мне объяснил. Тут ты не дома, а каждому ведь хочется домой. Надо придумать, как тебя туда вернуть.

Уруру вдруг протянула толстопалую ручищу и коснулась Майккиной щеки.

– Ой! – удивилась Майкки.

Рука у буки была большая, а щека у Майкки маленькая, но, несомненно, бука хотела погладить ее по щеке! Майкки изо всех сил обняла огромную пыльную буку.

– Ой, Уруру! Все-таки мы друзья, хоть и живем совсем по-разному. Но как же нам найти твой дом? Я пока не знаю. Но вместе мы это выясним!

Топ-топ, цок-цок-цок. Кто-то торопливо, вприпрыжку, протопал по дорожке и остановился возле куста. Потом запыхтел. Майкки разжала объятия и затаила дыхание. Уруру не двигалась.

Несколько секунд длилась томительная тишина. Потом она взорвалась громким лаем.

– Экку, – выдохнула Майкки. – Только бы он был один.

Но Экку, конечно, был не один. За ним семенила Пиррко Ууситало в шуршащем не-продуваемом комбинезоне цвета фуксии.

– Экку, тихо! – шикнула она.

«Ва-ва-ва-ва-ва-ва-ва!» – заливался Экку.

– Да что там такое в этих кустах? Котик? Или белка? – Хозяйка Экку тоже встала перед кустом.

– Уходи, – шепнула Майкки буке и даже подтолкнула ее, но бука точно превратилась в бетонную статую.

– Уходи, – шипела Майкки. – Убегай!

Уруру опустила голову и задрожала – дрожь сотрясла все массивное тело с головы до пяток. От клочковатой шкуры кольцами пошел темный дым. Кольца тут же рассеивались. Майкки смотрела на них как завороженная. Все происходило быстро, четко, красиво.

– Получилось, – выдохнула Майкки. Кругом была одна зелень: лес, листва, мох. Уруру исчезла. И вовремя.

– Ну давай поглядим, неугомонный.

Соседка решительно раздвинула кусты. Из-за кустов прямо в ее изумленные голубые глаза уставилась Майкки. Даже Экку удивился и притих. На самом деле Майкки просто боялась отвести взгляд в сторону: вдруг от Уруру остался случайно виден палец или кончик носа.

– Майкки? В кустах и в халате? – ахнула соседка.

– Не в кустах, а за кустом, – поправила Майкки. – Хорошее место, тихое и тенистое. Я тут исследую букашек.

– Ах, насекомых, – закивала соседка. – А ты что, гуляешь одна? Может, проводить тебя домой?

– Нет, спасибо, – вежливо ответила Майкки. Когда же соседка уже отправится восвояси! – Мои букашки очень пугливые, и особенно боятся собак. Пока Экку тут лает, они ни за что не покажутся!

– Вот оно что! А я даже не знала, что у букашек есть уши!

«Ва-ва-ва-ва-ва-ва!» – снова завелся Экку.

– Экку, хватит лаять, ты разве не слышал – ты пугаешь букашек! Тс-с!

– Что за шум, а драки нет? – послышался сонный голос сверху.

Незримый Глас, точнее, папа проснулся! Алиса не успела подать знак! Майкки сердито сдвинула брови.

– Что случилось? – крикнул папа. – Собака так разлаялась, что спать невозможно. Майкки там, внизу?

– Да, пап, я здесь! – крикнула Майкки. – Я наблюдаю за живой природой!

«Ва-ва-ва!» – подхватил Экку.

– Экку, да замолчи же, в конце концов! – Соседка дернула поводок, и Экку притих.