он убил свою покойную жену Маделину ― мать Райана ― в приступе ярости, когда она родила обычного третьего сына, после того как гадалка предсказала, что Райан будет поцелован богом.

И это еще не говоря о кузенах, тетях и дядях Валверэй и одной особенно мерзкой бабушке, а также о сомнительной компании, которая окружает семью: пираты, наемники и шлюхи. Все они одеты в наряды фей, которые мало скрывают их варварские желания.

― Лорд Райан сделает все, что в его силах, чтобы обеспечить твою безопасность, миледи. ― Я произношу слова осторожно, даже формально, пытаясь искупить нецеломудренные мысли, которые посещали меня ранее.

Которые все еще посещают тебя, Вульф.

Я говорю этому голосу, чтобы он заткнулся.

Сабина бросает на меня тяжелый взгляд.

― Лорд Райан всегда будет рядом?

Мне чертовски хочется заверить ее, что без тени сомнения она будет в безопасности в Сорша-Холле. Если все пойдет по плану, я буду присматривать за ней и, можете не сомневаться, не спущу с нее глаз ни на одну секунду.

Но, опять же, даже я не смогу быть рядом все время. Мне нужно спать. Мне нужно писать. И если я не займусь расследованием странных происшествий у волканской пограничной стены, то кто займется?

Моя маленькая фиалка права: она должна уметь защищаться.

― Тогда после ужина, ― говорю я.

Когда мы отдохнули и поели, я методично объясняю:

― Ты находишься в невыгодном положении из-за своих размеров. Единственный соперник, которого ты можешь реально победить, ― это другая женщина. Я не хочу преуменьшать силу твоей воли ― я говорю лишь о практической стороне дела. Если бы ты попыталась одолеть кого-то моего размера, ну…

Мне не нужно заканчивать свою мысль. Даже когда мы сидим у костра, я возвышаюсь над ней. Моя тень от костра значительно превосходит ее тень. Я мог бы сломать ее одним мизинцем.

Не теряя ни секунды, она отвечает:

― Тогда расскажи мне, как сражаться с женщинами.

Мои брови поднимаются, пока я не вспоминаю, что на протяжении двенадцати лет именно женщины причиняли ей боль.

Сабина совсем не такая, как я ожидал. Она ― клубок противоречий: мягкая и жесткая одновременно. Кажется, невозможным, что она настоящая. Это девушка, которая делит свою скудную пищу с мышью, испытывает сочувствие даже к ползучим, ядовитым существам ночи. Снаружи она такая нежная, с мягкой кремовой кожей и округлыми изгибами, которые так и просятся, чтобы к ним прикоснулись.

Но есть в ней и другая сторона. Грозная, решительная девушка, которая не желает быть жертвой. Она хочет знать, как бороться со всеми, кто причиняет ей боль, даже со старухами. Я хочу знать, как в одном человеке может уместиться столько всего. Как ее душа может выдержать столько ярости и при этом не сломаться. Может быть, если я смогу понять, как она все еще видит красоту после всего, что с ней случилось, то и я смогу.

― Точно. ― Я поднимаюсь на ноги. ― Тогда встань. Первый урок: базовая стойка.

Она нетерпеливо вскакивает на ноги, моя рубашка свисает на ней до середины бедра. Она поднимает кулаки, как ребенок, ― слишком высоко, слишком далеко и совершенно неправильно. Но стойку легко исправить. Нельзя научить кого-то решительности, а она у моей маленькой фиалки в избытке.

― Прежде чем думать о кулаках, займись ногами. — Я становлюсь позади нее, опуская ее руки по бокам, и развожу ее ноги на ширину плеч. Она на мгновение теряет равновесие, и я обхватываю ее за талию, чтобы выровнять.

― Вот. Правильное положение бедер помогает нанести сильный удар. Опустись в стойку. Когда ты бьешь, тебе нужна вся сила твоего тела, а не только рука.

Ее бедра смещаются под моими ладонями, она слегка отклоняется назад, чтобы перенести вес на пятки.

― Так?

Это почти идеальная позиция, и я немного удивлен тем, как легко она исполняет мои инструкции.

― Да, так, миледи. Теперь ты можешь подумать об ударе. Держи локти близко к телу, вот так. ― Я слегка беру ее за запястье, чтобы показать, как нужно держать руку. ― Хорошо. Теперь сожми кулак. Держи его свободно. Чтобы нанести удар, вложи в него энергию всего тела. Я обхватываю ее за плечи, поворачивая ее, пока она отрабатывает удары.

После нескольких тренировочных ударов в воздухе я встаю лицом к ней.

― А теперь ударь меня, как если бы я на тебя напал.

Ее лицо пылает решимостью. Она медленно наносит удар мне в грудь, и в тот момент, когда он почти касается меня, я ловлю ее кулак.

― Целься в уязвимые места. Грудь — это не то место. Бей в подбородок или ниже, ― я показываю. ― Это с большей вероятностью выведет противника из строя, особенно если это женщина.

― Вот так?

Она бьет своим маленьким кулачком в мое солнечное сплетение со всей силой облачка, летящего по ветру.

Я ухмыляюсь.

― А теперь приложи немного силы. ― Ее брови поднимаются при мысли о насилии, но она еще сильнее бьет меня кулачком.

― Попробуй еще раз, ― приказываю я.

Она бьет с большей силой.

― Еще раз.

Она замирает и смотрит на меня.

― А что, если я сделаю тебе больно по-настоящему?

Я смеюсь:

― О, маленькая фиалка. Ты не можешь причинить мне боль.

Ее челюсть напрягается, как будто она не оценила мою браваду. Она наносит удар, но на этот раз бьет прямо в грудь, слева, туда, где еще не до конца затянулись раны, нанесенные дикой кошкой. Я дергаюсь, но не потому, что боль сильная ― нет, а потому, что эта умница попыталась ударить в слабое место.

― Значит, ты хочешь драться грязно, да? ― В моем голосе звучит резкость.

Она крепко сжимает кулак.

― Я хочу, чтобы ты воспринимал меня всерьез.

― О, я отношусь к твоей безопасности