пожеланием исполнения всего, чего ей хочется, о чем она мечтает! С Днем рождения тебя, дорогая!

— С Днем рождения! — подхватили все, тоже поднялись и стали чокаться.

Вечер прошел на одном дыхании. Ребята органично влились в компанию девчонок. Если бы кто чужой ненароком заглянул к ним в дом, однозначно подумал, что все друг друга давно знают. Смех и шутки лились рекой, курить выходили вместе, танцевали в одном кругу.

Впервые за эти трудные, тягостные дни Виктор почувствовал себя легко, мрачные мысли отошли в сторону, а думать о будущем совсем не хотелось. Ему было приятно сидеть рядом с Еленой, смешить ее веселыми репликами, заботливо следить за своевременным наполнением ее фужера шампанским, церемонно благодарить за незамедлительное пополнение его тарелки салатом и прочими закусками.

В разговоре они как-то незаметно перешли «на ты», и Виктор почувствовал, как исподволь крепнет их взаимное влечение и доверие. Даже брошенное вскользь Еленой замечание о том, что жена Виктора, должно быть, хорошо знает вкусы мужа и умело их учитывает, никак не поколебало этой доверительности общения. Виктор просто подтвердил справедливость догадки, а что Елену его подтверждение не смутило, а даже как будто порадовало, самым естественным образом устранило из разговора возможный повод для неловкости.

Он поймал себя на мысли, что исподтишка наблюдает за ней. Ему в ней нравилось исключительно все: как она улыбается (на ее щеках при этом проступают легкие ямочки), как озорно и с вызовом смотрит на него, как откидывает со лба челку, как грациозно накалывает вилкой сыр, и даже как строго — на правах тетки — иногда поглядывает на Ирину, когда та в своем веселье чересчур разойдется.

А Ирина и вправду как никогда пребывала в радужном настроении. И хотя Николай сидел между ней и Дашей, был говорлив и внимателен ко всем, она знала, что он здесь исключительно ради нее, потому что в промежутках между шутками, он как бы невзначай поворачивался к ней и быстро шептал на ушко: «Какая ты красивая» или «Сегодня ты просто прелесть», чем еще больше воодушевлял. Даже Даша обратила внимание на необычную раскрепощенность подруги и несколько раз спросила ее: «Чего эт ты разошлась?» Но Ирина отмахивалась от нее: «Да отстань ты. Чего я разошлась? Просто весело». Одна Елена догадывалась о причине веселья племянницы, замечая, как Ирина украдкой бросает на Николая восторженные взгляды.

— Я вот ни за что бы не сорвалась с насиженного места и не уехала за тысячу километров. Надо быть, наверное, или слишком смелым, или бесшабашным, — говорила Ирина с каким-то волнением.

— Мы разве по своей воле колесим по миру, Ирочка, — снисходительно отвечал ей Николай. — Вон Виктор вообще без работы остался, а принимать никто не принимает, сокращают только.

— И все равно — за тысячу километров! Нельзя было ту же стройку поближе найти?

— Нашли бы, не приехали сюда, к таким девчатам! — озорно поглядывал на нее Николай.

— Правда, Ирка, что ты пристала со своими вопросами, пошли лучше танцевать, — срывалась Даша с места и снова включала магнитофон.

— Вот сколько помню, — говорила Елена Виктору, оставшемуся на месте, — у них всегда так: одна что-то скажет, другая ей наперекор, а подруги — не разлей вода.

Виктор неожиданно для себя наклонился к Елене и негромко, на ухо сказал:

— Итак, юная поэтесса, может, прочтешь что-нибудь свое?

— Скажешь тоже — поэтесса, — прыснула от смеха Елена. — Так иногда, накатит что-нибудь.

— И все-таки… прочти…

— Сейчас? Не-е-т! — безапелляционно протянула Елена.

— Хоть несколько строк.

Елена обернулась, внимательно взглянула на него. И вдруг — с улыбкой, с вызовом в глазах — так же, как и он, негромко проговорила:

Я только для души пою, Для сердца только сочиняю. Меня мелодия пленяет, В какой себя осознаю…

Виктор вскинул брови и слегка похлопал в ладоши.

— А еще? — нетерпеливо попросил он. — Еще!

— Не сейчас… — все так же, глядя прямо ему в глаза, сказала Елена. — Думаю, на первый раз хватит. А потом, стихи у меня получаются грустные, мрачные, не знаю даже, отчего.

— Наверное, все больше про любовь.

— И про любовь тоже.

— Ладно, сдаюсь. Но еще как-нибудь прочтешь? Неуж хватает сил носить в себе и никому не показывать?

— На это даже у гигантов не хватит терпения. А девочки мои уже сто раз их слышали. Некоторые для них даже любимыми стали.

Музыка плавно сменилась с одного ритма на другой. Танцующие стали возвращаться к столу.

— С Днем рожденья меня! С Днем рожденья меня! — затянула на мотив известной американской мелодии «Happy birthday to you» Даша.

— Мы будем, в конце концов, пить, или нет? Мальчики, налейте всем шампанского!

Николай открыл бутылку откупоренного шампанского и разлил остатки по фужерам.

— С Днем рож-де-ни-я!.. — громко разнеслось по дому Елены.

Расходились, когда за окном уже высыпали звезды. Девчата и вслед за ними Николай вышли на улицу, Виктор задержался на пороге, спросил Елену: «Мне остаться?»

— Не торопись, — она положила руку ему на грудь и тепло посмотрела в глаза. Он потянулся к ней, но она остановила его и, сдержанно улыбнувшись, повторила:

— Не торопись. Вечер был такой замечательный. Есть, чему порадоваться. Есть, о чем подумать. Так что… Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — с нескрываемым разочарованием отозвался Виктор и отступил от порога.

Елена вздохнула и закрыла дверь.

Виктор мысленно обругал себя за глупость. На что он надеялся, на что рассчитывал? Что девушка в первый же вечер знакомства бросится в его объятья? Между ними, как разряд молнии, проскочила какая-то искра… Святая простота! Наивность… Чего он хотел? Сиюминутного романа, легкого флирта?

— Пойдешь с нами? — окликнул его Николай.

— В другой раз. — Виктор махнул ему рукой. — Пока!

— Как знаешь, — Николай повернулся к девчатам. — Ну что? Двинулись?

— Счастливо… — с грустью посмотрел вслед удаляющейся молодежи Виктор. «А где мои 17 лет!» — вспыхнуло в мгновенье и