– Никаких Вратиславов? – с наигранным сожалением произнесла Поля.

– Никаких, – кивнул мужчина. – И предлагаю перейти ко второму секрету.

– Я заинтригована, – хихикнула Поля.

Слава лишь многозначительно усмехнулся, подтянул Полину к себе так, что теперь девушка лежала рядом с ним на постели.

– Давай у нас будет трое детей?

– Мне кажется, ты торопишься, – немного нахмурилась Полина, настолько далеко она пока не думала. Признаться, Поля пока не свыклась с перспективой появления у нее даже одного ребенка. А тут – сразу трое. Нет, Полина будет очень счастлива. Но...

– Всегда хотел иметь большую семью, – признался Барновский, – наверное, потому я так легко и согласился жениться на Вере. Тогда я ошибся. А теперь хочу все сделать правильно. С любимой женщиной.

– Слава...

– Я тороплюсь, да, – продолжил говорить он. – Просто я так боюсь, что ты опять сбежишь от меня. А как мне без тебя, Поленька? Я не знаю, как.

– Ну куда я сбегу? – покачала головой Полина.

– Куда угодно, – фыркнул Барновский, к этому времени он стал проговаривать слова более понятно и четко, но медленнее, и Поля поняла, что еще немного и ее любимый уснет. – Потому, девочка моя, я хочу от тебя сразу троих детей. Квартиру я купил. Если не понравится, купим с тобой дом. А собака у нас уже есть.

– Считаешь, что я соблазнюсь на троих детей, дом и собаку? – уточнила Полина, поглаживая любимого ладонью по щеке.

– И на желания, – вздохнув, пробормотал Слава. – Я буду исполнять все твои желания. Хочешь?

Настроение Поли менялось стремительно. Еще секунду назад девушка смеялась, а теперь ей хотелось плакать. Да, от счастья. И это было прекрасно.

– Ты удивительный мужчина, – произнесла Полина, но Слава, кажется, ее не услышал. Он уже дышал размеренно и ровно, обнимая Полину за плечи. – И я тебя очень люблю.

Слава ожидаемо промолчал. Но Архипова теперь испытывала колоссальную уверенность в том, что ее любовь взаимна. А значит, они со Славой все преодолеют.

Продолжая поглаживать щеку, висок, макушку своего мужчины, Полина перевела взор на центре комнаты. Там, на мягком ковре стояли два упакованных одеждой чемодана. Все самое необходимое, на первое время.

***

Слава далеко не сразу осознал, где именно находится. А самое главное – с кем. Окончательно проснувшись, Барновский лежал, всматривался в красивые черты лица. Он пытался уложить в голове тот факт, что его счастье теперь можно потрогать руками. Прикоснуться. Поцеловать. Вдохнуть родной аромат.

И как он жил без всего этого? Как жил без той, что дороже всего на свете? Как вообще существовал?

Будто услышав его мысли, прочитав их, Полина вдруг открыла глаза. На протяжении какой-то доли секунды в ее взгляде Слава прочел растерянность и неверие. Но потом увидел искреннюю нежную улыбку.

– С добрым утром, любимая, – очень тихо шепнул Слава.

Он не ждал ответных признаний. Не надеялся даже. Не думал, что Полина в ближайшее время вновь расскажет ему о своих чувствах. Ему хватало и того, что он знал о ее любви, видел ее эмоции вчера, да и помнил прекрасно, какой отзывчивой Поленька была в его руках по время их последней близости.

– С добрый утром, любимый, – так же тихо шепнула Поля.

Что он там думал? Хватало? Да вот уж хрен! Он очень ждал этих ласковых слов, за которыми для него стоял целый мир.

Слава потянулся к своей девочке. Сграбастал руками, притянул к себе, сократив между ними расстояние до минимума. Ладонью накрыл девичий затылок.

– Люблю тебя! – уже в самые губы припечатал Барновский.

Полина не ответила. Но то, как она доверчиво подалась к нему, как приоткрыла нежные губы, впуская его язык, как обхватила его ладонями за плечи – все это говорило за нее.

Слава знал, что как только они с Полиной выйдут за пределы этой комнаты, реальность и все проблемы вернутся в их жизнь. А потому сейчас Барновский собирался использовать столь щедро подаренные ему самой судьбой время и возможность быть с Полиной.

Возможность любить свою единственную женщину. Свою любимую.

Слава и прежде помнил каждую близость с Полиной. Но сейчас все было иначе. Он чувствовал ее идеальное и прекрасное во всех отношениях тело. Осязал каждую линию и каждый изгиб. Обожал вкус ее кожи, звук ее стонов и сладость дыхания.

– Слава...

Ее шепот музыкой звенел в его ушах, а поцелуи сносили любые барьеры. Впрочем, с Полиной у него всегда сносило крышу, а с тех пор, как они вместе – никаких ограничений его тело попросту не воспринимало.

– Славочка, пожалуйста! – зашептала Полина ему на ухо так нежно, нетерпеливо, горячо, что Слава понял: нет у него времени не долгую прелюдию.

– Чего ты хочешь, девочка моя... Родная моя малышка... – зашептал Барновский, а Поля покорно развела умопомрачительно идеальные ноги и обвила ими его бедра.

Слава пропал. А ведь хотел сначала утонуть в ее удовольствии, ласкать ее, довести до оргазма, а потом уже самому...

Но нет, Поля все решила сама. Она требовала. А он не мог устоять перед ней.

Одним рывком Слава стянул тонкую сорочку со стройной фигурки. Успел провести ладонью по хрупким плечикам, спине. Приник к идеальному соску, втянул тот в рот.

– Ах..., – раздалось приглушенное и сиплое на выходе. Потянув Полину выше, Слава перенес вес тела на локоть. Нырнул свободно рукой ниже. Поля была готова для него. Он чувствовал ее влагу, окунул в нее пальцы, размазал.

– Слава! – ее громкий стон заставил его улыбнуться

– Сейчас, любимая, – пообещал Слава и медленно толкнулся во влажный вход.

Поля вскинула бедра ему навстречу. Крепче обвила ногами. Оплела руками. Впилась нежными губами в его рот.

Он сорвался сразу же, как только оказался в тесном и узком плену. Никаких тормозов уже не было, потому что его Поленька все сильнее провоцировала его на безумие.

Она двигалась ему навстречу. Вонзала острые ноготки в его плечи. Стонала его имя.

Твою мать! Как же хорошо ему было в ней, с ней. Он словно умер и попал в рай. Все эмоции на пределе. А каждый толчок – его личная нирвана.

Он рвал темп, потому что его уносило. А Поля не упрощала задачи. Своими ласками, шепотом, поцелуями она доводила Славу до безумия. И когда Барновский окончательно сошел