Эли, связанный магией по рукам и ногам, замирает на волосок от противника.

Я перешла Рубикон. Теперь я знаю это. Возврата нет.

Но мне плевать. И вот это меня действительно пугает. Я лишила Эли свободы воли, и все, что я чувствую – облегчение от того, что с Десмондом все в порядке.

Я вспомнила безграничный смертельный ужас, испытанный несколько секунд назад…

Встречаюсь взглядом с Торговцем. Его лицо сохраняет непроницаемое выражение.

– Нам пора, херувимчик, – говорит он, не обращая внимания на яростно пыхтящего рядом Эли.

Я озабоченно смотрю на оборотня. Возможно, Эли уже забыл, как я однажды применила к нему магию. Но забудет ли он еще раз?

Даже не думай.

Эли воет, и у меня сжимается сердце.

– Калли, нет, – говорит он. Я вижу, что он снова сутулится, опускает плечи, глаза желтеют. Даже магия Торговца не может препятствовать превращению в течение долгого времени.

Я не трогаюсь с места, понимая, что очутилась на распутье. Одна из дорог ведет к Эли и всему, что с ним связано, вторая – к Десу.

Если Эли убьет Торговца, я навсегда избавлюсь от долговых обязательств и буду полностью свободна. Возможно, Дес заслуживает смерти за свои преступления. Когда его не станет, у меня появится шанс начать жизнь заново. С Эли. Рано или поздно я стану его женой, самкой. Это будет так легко: сказать «да», выбрать жизнь, о которой мечтают тысячи женщин.

Но в конце концов, Эли обязательно захочет, чтобы я тоже превратилась в оборотня. Эли уже не раз поднимал этот вопрос, а также вопрос… щенков. У оборотней традиционно большие семьи. Я стану его женой, матерью его многочисленных детей.

По мнению Эли, я не могу быть просто Калли, я обязана стать его Калли. Мне придется всегда быть рядом, как собаке, повинующейся приказу «к ноге», целиком и полностью подчиняться ему, как подчиняются все члены стаи. Придется ставить дела и нужды стаи выше своих собственных.

Или я могу уйти с Десом. С Десом, который ничего мне не обещал. С Десом, который оставил меня много лет назад безо всяких объяснений и точно так же, без объяснений, внезапно вернулся в мою жизнь. С Десом, который не требует, чтобы я менялась ради него.

С Десом, который не предлагал мне ничего, кроме надежд и душевной боли. Он – мой друг. Моя загадка и моя тайна.

Дес.

Дес.

Это и есть ответ.

Эли – мечта любой женщины, но… не моя.

– Я всегда буду хорошо относиться к тебе, Эли, – говорю я, – но сейчас тебе нужно возвращаться в свою стаю.

– Калли. – Его голос дрожит.

Я вижу, как ему больно, и сердце сжимается от мучительного, тоскливого чувства. Я не хочу, чтобы ему было больно.

Тени сгущаются вокруг меня. Дес обнимает меня за талию.

– Херувимчик, нам нужно идти.

Для Эли эти объятия оказываются последней каплей. Его глаза снова становятся золотыми, и человеческое выражение полностью исчезает из его взгляда. Кожа мгновенно покрывается шерстью. Он сгибается в три погибели, по шкуре бегут волны. Оборотень откидывает голову назад и воет; от этого воя мороз подирает по коже.

Дес вытаскивает меня во двор, и ночь обступает нас.

Когда Эли опускается на четвереньки, я забываю о сочувствии и жалости и обращаюсь в бегство, вцепившись в рукав Деса.

Торговец подхватывает меня на руки, и в этот момент позади слышится душераздирающий вой.

– Держись, – шипит Дес, когда Эли догоняет нас.

Господи, думаю я. Он превратился в чертовски крупного волка.

Тело Торговца напрягается, и он отрывается от земли.

Мне удается в последний момент увидеть Эли в шкуре волка. Он совершает гигантский прыжок, и клацает зубами. Еще чуть-чуть, и клыки хищника вонзились бы в ногу Десмонда.

Мы летим прочь, и вслед нам несутся заунывные вопли. Эти звуки преследуют нас, словно плач баньши.

Я прячу лицо на груди Деса, чувствуя, как руки его крепче обнимают меня.

Я выбрала его – в радости и в горе, в болезни и в здравии.

И нисколько не сожалею об этом.

Январь, семь лет назад

– А почему бы тебе не взять меня с собой? – предлагаю я.

Мы с Торговцем сидим в кафе «Дуглас». Зал ярко освещен. За окном идет снег.

Дес откидывается на спинку стула и лениво помешивает ложечкой кофе в чашке.

– На встречу с клиентом? – Он вопросительно приподнимает брови. – Не выйдет.

– Почему нет? – спрашиваю я. Точнее, пытаюсь спросить – а получается какое-то жалкое нытье. Я усилием воли делаю более или менее спокойное лицо. Меньше всего мне хочется, чтобы Торговец счел меня истеричкой.

– Херувимчик, тебе никогда не приходило в голову, что мне не хотелось бы демонстрировать тебе некоторые стороны моей деятельности?

– Я вовсе не невинное дитя, Дес, – говорю я. – Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься. – Причем видела это собственными глазами. – Добавь мне бусину. Позволь пойти с тобой.

Торговец наклоняется вперед так резко, что задевает коленом ножку стола.

– Ты глупая девчонка, – глухо шипит он, когда я протягиваю руку, чтобы удержать чашку. – Эти бусины – не шутка.

– Если ты против бусин, перестань раздавать их направо и налево, словно конфетки. – Я понимаю, что эти слова могут лишь разозлить его, но часть моей души – дикая, проклятая часть – хочет увидеть, как Дес утратит контроль над собой.

Я вижу гнев на его лице.

– Хочешь узнать, во что тебе обойдутся мои услуги? Прекрасно. Я тебе покажу. Может быть, после этого ты одумаешься и начнешь держаться от меня подальше. – Он одним глотком допивает кофе и поднимается, с отвратительным скрежетом отодвигая стул.

Стоп, мы что, пойдем прямо сейчас?

Я сижу на месте, как приклеенная, и он нетерпеливо машет рукой.

Мой стул наклоняется, и я вынуждена встать, чтобы не съехать на пол. Никто из окружающих ничего не замечает.

Я едва успеваю накинуть куртку и запихнуть в рот недоеденные макаруны, Торговец грубо хватает меня за руку и вытаскивает из кафе.

Мы идем по тротуару, снег летит в лицо, засыпает волосы. Ледяной зимний ветер продувает до костей. Наверное, это была плохая идея.

Тени, порожденные Десом, вьются вокруг, словно струйки черного дыма.

Он не говорит ни слова всю дорогу до городского кладбища Дугласа – там находится ближайшее место доступа к лей-линиям[2].