– Ух ты! – доносится из соседнего кабинета вопль Темпер. За воплем следует топот – она бежит ко мне.

– Подруга, – начинает она драматическим тоном, останавливаясь на пороге. Сегодня ее волосы выпрямлены и спадают на плечи. – Ты слышала…

– …насчет клиента, который предлагает сто кусков? – перебиваю я.

Я разворачиваюсь в кресле, задевая ботинками разложенные на столе бумаги.

– Ага, я уже подготовила для него досье.

Этот клиент звонил и на мой номер; он хочет, чтобы работу выполнила именно я. Пока неясно, что конкретно требовалось этому человеку, однако он выразил готовность заплатить по-королевски.

Я перелистываю досье по делу предполагаемого клиента.

– Скудно как-то, – неохотно замечаю я. Данных не настолько мало, чтобы отказаться от предложения, но все равно чего-то не хватает. Это вызывает смутное беспокойство.

Темпер презрительно фыркает.

– Если ты не хочешь за это браться, я возьмусь. Мне нужно кухню отремонтировать.

– Да сделаю я, сделаю все, – ворчливо отвечаю я. – Кстати, – я беру стопку папок, сложенных на столе слева от меня, и пододвигаю в ее сторону, – это все тебе.

Темпер берет папки и перелистывает содержимое.

– Превосходно. Кстати, взгляни. Настоящая жемчужина. Требуется заколдовать мужика, который бьет жену. Несчастный, он даже не подозревает, что его ждет. – Темпер поднимается со стула. – Ну ладно, пора приниматься за работу. Преступников много, времени мало… – Она замолкает и смотрит мне в лицо. – Слушай, ты как, нормально?

Видимо, в какой-то момент на моем лице отражаются истинные чувства. С личной жизнью у меня никогда не было отлично, но в данный момент все идет хуже некуда.

Я пожимаю плечами.

– Да так.

– В каком смысле «да так» – хорошо или плохо?

– В смысле «сама толком не знаю», – отвечаю я.

Темпер наклоняется ко мне через стол и кладет ладонь мне на плечо.

– Я была плохой подругой. Решила, что у вас с Эли… несерьезно, просто интрижка.

Я стряхиваю ее руку и равнодушно качаю головой.

– Не говори глупостей. Дело вовсе не в Эли.

– Слава Богу. – Темпер выпрямляется. – А то я уже начала чувствовать тяжкое бремя вины. – Она всматривается в мое лицо и хмурится. – Но тогда… что с тобой?

Я ставлю кружку с кофе на стол и устало потираю переносицу.

– Это все мое прошлое.

– Ах да, – говорит Темпер, – то самое загадочное прошлое, о котором ты мне до сих пор так ничего и не рассказала…

– Я все тебе расскажу, – поспешно перебиваю я, – просто сейчас…

«Хочешь, чтобы я тебе продемонстрировал?»

«Тебе понравится, Калли. Обещаю».

Я слышу голос Деса так ясно, словно он рядом.

– …я не знаю, как мне самой к этому относиться, – заканчиваю я.

Темпер сочувственно кивает.

– Ладно, к черту, не будем больше об этом. Хочешь, сегодня напьемся с тобой, поскандалим с барменом и снимем по симпатичному парню?

– Хм… давай в другой раз. – В ближайшее время ни выпивка, ни свидания с симпатичными парнями мне не грозят.

– Ладно, ты же мне скажешь, если что-то пойдет не так, да? – спрашивает она.

Ни за что.

– Конечно.

– Ты ужасная лгунья, Калли, – говорит Темпер, качая головой. – Хорошо, скажи мне, когда будешь готова.

Но в этом и проблема. Если речь идет о Торговце, я не уверена, что вообще когда-нибудь буду готова.

Разобравшись с некоторыми делами – в частности, выучив наизусть вопросы из списка, который дал мне вчера Торговец, – я выхожу из офиса и отправляюсь на встречу с интересующим меня человеком. Он связан с одним из расследований. Такова моя работа: я загоняю людей в угол, зачаровываю их и силой вытягиваю из них все, что им известно.

Сегодня мы говорим об исчезновении дочери клиента.

– Где она? – сурово спрашиваю я, скрестив руки на груди.

Подозреваемый – Томми Визель, двадцати четырех лет, мелкий дилер, бывший студент местного колледжа и бывший бойфренд шестнадцатилетней Кристин Скотт. Той самой пропавшей девушки.

Мы в кухне дома Томми; мои чары приковывают его к месту надежнее всяких цепей. Он ерзает на стуле, тщетно пытаясь встать, и я вижу, как дергается его кадык. Но он отвечает. Выбора у него нет.

Сопротивление бесполезно, как всегда.

– Она… она в подвале, – бормочет он. Его верхняя губа подрагивает.

Как только эти слова срываются с языка гада, его физиономия свирепеет.

– Ты, греб… – Больше ему не удается издать ни звука.

Пару минут назад я отдала Томми еще один приказ: никакой непристойной брани и никаких оскорблений в мой адрес. Вообще-то, это для его же собственного блага. Живущая во мне сирена готова ухватиться за любой предлог, чтобы расправиться с жертвой самым жестоким образом.

– Как Кристин попала в твой подвал? – продолжаю я допрос.

Томми проводит языком по пересохшим губам, и его затравленный взгляд останавливается на моем телефоне, до которого ему не дотянуться. Происходящее записывается на видео.

– Я… привел ее туда, – говорит он.

Я ухмыляюсь уголком губ, подхожу ближе и глажу мерзавца по щеке тыльной стороной светящейся ладони.

– Привел? Это шутка такая? – Я цокаю языком и качаю головой. – Неплохая попытка. Спрошу иначе: Кристин находится там против своей воли?

Томми крепко зажмуривается; по его лицу ручьями течет пот.

– Отвечай.

– Да! – Из его глотки вырывается злобный вопль. Он какое-то время сидит, тяжело дыша, потом начинает в бессильной ярости колотить пятками по линолеуму. Снова орет, как сумасшедший: – Ты, грязная шлю… – Дальше слышится лишь бульканье.

Я склоняюсь к лицу пленника, стараясь не обращать внимания на вонь от его сальных волос и пропотевшей одежды.

– Сейчас ты сделаешь вот что, – говорю я. – Ты выпустишь Кристин, потом сдашься полиции, признаешься во всем, что совершил, и представишь следователям все доказательства своей вины. И никогда больше не причинишь вреда ни Кристин, ни ее семье, ни другим бывшим или будущим подружкам – если они у тебя будут.

Чары действуют на волю Томми, и он содрогается всем телом.

– А теперь вставай, мы идем освобождать девушку.

Дальнейших уговоров не требуется: Томми ведет меня к Кристин, которая сидит скорчившись, в темном углу подвала.

Еще несколько минут, и мы с рыдающей Кристин стоим в холле дома Томми. На лице дилера страх и злоба; он стоит в десяти футах от нас, повинуясь моему приказу.