темных и неведомых никому, кроме него самого, ритуалов… настоящий гадкий злодей… Но что за ритуал он здесь замыслил? Ожившие статуи? Или какие-то проклятые механизмы? Откуда вся эта кровь? Точно кровь, смешанная с тем проклятым материалом, что я видел в подсобке трансформаторной станции, когда меня спалил Дмитрич. И где он? Куда этот проклятый Дмитрич подевался? Куда подевался Эдуард Климович? Нужно поговорить со Старым Чекистом! Пусть он и сумасшедший... но только… только он один поможет вывести Сергей Артамоновича и весь этот проклятый завод на чистую воду...

Глава 12

Уснув во второй половине ночи вместе с блогом Иванова, интернет-запросами связанными с группой компаний «Калинов Мост», да всякими розысками полноценных биографий графов Мальцевых, проснулся Феодор Афанасьевич поздним утром, только лишь с одним надоедливым звонком.

— Алло! Кто это?

— Пропажа! — суровый голос послышался в трубке.

— Да! Кто это?

— К Старообрядцеву срочно!

— По какому такому делу, да еще и так срочно?

— По делу об убийстве!

Пропажа прибыл ровно в час дня. К его удивлению старый добрый отдел которому он отдал семнадцать лет своей жизни, прилично изменился. Сделали отменный ремонт в коридорах, кабинетах и даже туалетах. Поставили две новые камеры временного содержания. Также добавилось много толстых металлических дверей с кодовыми замками. Теперь отдел следователей располагался за семью печатями. Дежурным, сидящим у главного входа, требовалось запомнить несколько непростых числовых комбинаций, чтобы пробираться через отделение. Один из таких дежурных и проводил Пропажу на четвертый этаж к следователям. В общем, отделение изменилось к лучшему. Единственное, что расстроило Пропажу — в уголке почета, сняли доску с его портретом. А ведь когда-то Феодор Афанасьевич был лучшим следователем не только отдела, но возможно и всего города. По крайней мере, один раз его включали в десятку лучших следователей по Санкт-Петербургу, о чем даже написали несколько строк в газете.

Теперь же Пропажа оказался подозреваемым. Некоторые из сотрудников, с которыми он когда-то работал, проходили мимо и с укоризною смотрели на его позорное грехопадение. Другие же знакомые, наоборот здоровались и подбадривали, а многим попросту и вовсе было невдомек, что он здесь делает. Феодор Афанасьевич присел в коридоре на лавку, рядом с ним была еще одна, где сидела пара обвиняемых, но еще пока не совсем осужденных женщин, а через одну лавку от них сидел Проныркин. Частный детектив решил подойти к своему помощнику, но тут его прервал злобный сотрудник, какой-то молодой опер.

— С сообщниками разговаривать запрещено! — закричал зеленый наглец.

— Чего? — сердито произнес Пропажа.

— Ну-ка сядь бандит! — приказал ему молодой опер, доставая наручники. — Ну-ка сядь или сейчас прикую!

Пропажа тяжело вздохнул и вернулся на свою лавку. Он услышал голос Старообрядцева донесшийся из кабинета:

— Проныркин ко мне!

— А ну-ка быстро встал! — поддакнул тут же молодой опер и Проныркин испугано юркнул в кабинет.

Пропажа остался сидеть на лавке, пытаясь собраться с мыслями. Было непросто, сидевшие рядом с ним обвиняемые дамы не давали сосредоточиться.

Блондинка все время спрашивала: «Что же нам теперь делать?» Темненькая старалась ответить, но не могла, все время рыдала и всхлипывала. Тогда блондинка доставала смартфон и показывала своей сообщнице фотографию какого-то напудренного хахаля, смахивавшего на полупокера. Темненькая глядела на фото и не переставая плакать спрашивала: «И что?» После чего блондинка разражалась тирадой какой ее хахаль влиятельный, какие у того связи, сколько денег и превосходных адвокатов под ним. Темненькая смотрела на фотографию снова и неодобрительно качала головой, добавляя истеричным воплем: «Ну ты и дура! Он же и есть тот самый альфонс, втянувший нас в преступление!» После чего они начинали таскать друг дружку за волосы, а растерянный зеленый опер никак не мог их разнять. Не знал он, как в таком случае действовать с дамами. Уж не наручниками их в самом же деле к батареям пристегивать! Но буйные дамы самостоятельно успокаивались через минуту, после чего весь процесс происходил по очередному кругу, чтобы непременно вернуться к вырыванию локонов из их модных причесок.

Наконец-то Проныркин вышел из кабинета старшего следователя. На его лице была какая-то угрюмость, но при этом проскакивала надежда. Пропажа, как опытный мент, прекрасно осознавал, что в большинстве случаев такое настроение наблюдается у подозреваемых, которые все свалили на подельника. Им безусловно жалко, в главном случае себя, в том что они не выдержали давления и сдали всех с потрохами, но при этом у них проскакивает надежда, что скоро отпустят, ну или по крайней мере, скостят срок.

Но тут совсем другое дело! Что вообще Проныркин мог рассказать Старообрядцеву и в чем собственно подозревают самого Пропажу?

— Федот! Ко мне в кабинет! — крикнул Старообрядцев.

— Быстрее! — поддакнул зеленый опер, охранявший обвиняемых в коридоре.

Пропажа посмотрел на красующегося молокососа с презрением и зашел в кабинет к Старообрядцеву. Старший следователь сидел при форме. Он пялился в компьютер, лениво нажимая одну и ту же клавишу.

— Садись, — указал на стул Старообрядцев.

— Спасибо, я постою.

— Ну как хочешь… так-то может и верно… с такими обвинениями ты еще насидишься.

— Ну и что за клоунаду ты устроил? — вопросил Феодор Афанасьевич.

— Это я-то устроил?! — тут же сделал гневное лицо Старообрядцев. — Вы зачем с Проныркиным угрожали заместителю директора группы компаний Калинов Мост?

— Угрожали?! На кой он нам сдался?!

— Проныркин мне совершенно другое рассказал, — прищурился Старообрядцев.

— Чего он тебе там наплел?

— Поведал мне, как вы в офис вместе ходили и Замятину угрожали.

— Какому еще Замятину?

— Тот, который Глеб Глебович.

— Вообще-то это мне угрожали при той встрече, а если по честному еще и тебе и всему твоему отделу.

— Это кто еще угрожал?! — негодовал Георгий Андреевич, но тут же усмехнулся и добавил: — Хватит меня путать Федот!

— Хорошо Жора… может это была и не угроза… но старший юрист группы компаний Калинов мост намекнул, что у них есть большие связи и они в миг готовы состряпать дело против меня и твоего следственного отдела…

— Это на каких же основаниях?

— Мол… рейдерский захват готовим…

— Что за чушь?

— Вот такая вот чушь… так что... Старообрядцев… ты нас с Проныркиным не отвлекай от расследования, а лучше и сам подсоби.

— Эх, Федот, — вздохнул Георгий Андреевич. — Не могу я вот так вас отпустить.