— Помнишь ты говорил, что кум у тебя в СИЗО на большой должности работает.

— Работает, — улыбнулся Алексей Петрович. — Почти мой коллега. Главный оперуполномоченный в следственном изоляторе.

— Выходит он не только тебе кумом приходится?! — усмехнулся Пропажа.

— Все так, — посмеялся Калинин.

— Мне бы надо встретиться с подозреваемым, — быстро перешел к делу Феодор Афанасьевич. — Встретиться срочно… дело может не хорошо обернуться.

— Ладно, сейчас позвоню своему куму, ты пока чайку-кофейку выпей, — сказал Калинин и начал выискивать номер в смартфоне.

— Только еще одно!

— Что?

— О моей встрече с подозреваемым никто не должен знать… Никто! Ни Старообрядцев,ни Бергер… и даже начальник СИЗО знать не должен!

— Даже начальник СИЗО? Хм… Как твоего подозреваемого звать?

— Кажется Чеботарь.

— Кажется?

— Я мельком в документах Бергера подсмотрел… Ты сообщи, своему куму, что им курьера по обвинению в убийстве должны привести… Фамилия скорее всего Чеботарь… но это не точно… Обвиняется он в убийстве Замятина Глеба Глебовича… Раз уж твой кум главный оперативник СИЗО, в вопросе он разберется…

— Хорошо… Курьер… Чеботарь… убил некоего Замятина, — повторил Калинин и набрал номер...

...С кумом договориться оказалось не так уж и просто, но Калинин умеючи припомнил тому некоторые долги и целый список ранее оказанных услуг, после чего тот все же сдался в уговорах.

Ехать пришлось вдвоем. Главный оперативник СИЗО не доверял незнакомым людям, поэтому при допросе подозреваемого потребовал от Калинина присутствовать лично. Мало ли что за вопросы будет с обвиняемым обсуждать какой-то там частный детектив.

К стенам СИЗО подъехали в четыре часа дня, как-раз когда все посещения закончились. Кум лично встретил гостей около запасного входа и какими-то тайными тропами провел внутрь.

— Там у меня надежный человек, — кум показал пальцем на железную дверь в конце темного и облезлого коридора. — Я его предупредил. Скажешь, что ты Калинин и он проведет вас в комнату для допроса. Только после того, как с подозреваемым поговорите, сразу же возвращайтесь ко мне. Разопьем одну из твоих бутылок. Посмотрим, что на сей раз за дрянь ты ко мне притащил!

— Дрянь?! — негодовал Калинин. — Да мы больше пятеры потратили на твои три бутылки.

— Ты тише… тише, — осмотрелся кум. — Вы идите… идите… когда вернетесь, там и поговорим.

За железной дверью стоял коренастый надзиратель с бритой головой. Феодор Афанасьевич сперва даже насторожился: не скрутил ли работника СИЗО, какой-нибудь зэк со штрафного изолятора? Чтобы самому переодеться в надзиратели и сбежать.

Все сомнения развеялись через пару мгновений:

— Вы кто? — спросил надзиратель.

— Я Калинин, — ответил Алексей Петрович.

— Кум предупредил! Идемте за мной.

Они прошли через широкий коридор, в котором располагалось несколько камер, с очень узкими дверками. На стене была надпись ШИЗО. Из одной камеры доносился стук тарелки по металлическим нарам. Надзиратель подошел к двери и достав дубинку ударил по полотну. Шум в камере прекратился. Поднявшись по высокой лестнице вышли в узкий коридор.

— Вам Чеботаря? — спросил надзиратель, подходя к одной из камер. Он отпер замок и отворил дверь. В коридор хлынул запах курева и параши. Надзиратель прошелся глазами по заключенным, коих в помещение набилось с десяток и крикнул: — Кто из вас Чеботарь? На допрос!

— Запашок еще тот, — прикрыл нос Калинин.

— Камера предварительного содержания, — усмехнулся надзиратель.

Прождали минуту, так никто и не подошел к двери.

— Чеботарь, ты оглох? На допрос!

— Уже иду, — донесся глуховатый голос из камеры.

Надзиратель приоткрыл дверь чуть больше.

— К стене! — приказал он.

Молодой человек в серой кофте и пыльных черных джинсах исполнил, как было велено. Надзиратель надел на него наручники и развернул лицом к гостям. Чеботарь пересекся взглядом с Пропажей. Это был тот самый курьер. Подозреваемый вздрогнул, увидев знакомое лицо детектива, но позже поняв кто это, немного успокоился. В камере вдруг послышалась суета. Надзиратель тут же пресек ее ударом дубинкой по дверному полотну, а затем одной рукой захлопнул дверь и запер ключом.

Курьера отвели в переговорную камеру, где с ним, остались только Калинин с Пропажей. Подозреваемый все еще беспокойно озирался и прислушивался к шуму коридора. Словно кто-то вот-вот должен был зайти в переговорную и меткими выстрелами избавиться от важных свидетелей.

— Значит Чеботарь, — сухо произнес Калинин, после чего уже не вмешивался в разговор.

— Так точно, — ответил подозреваемый.

— Значится, поэтому ты не пришел на встречу? — с деланно хмурым видом произнес Пропажа. — Замыслил убить своего шефа и свалить все на нас с Проныркиным?

— Я… я… я… никого не убивал… меня подставили…

—Предположим, что так. Но зачем кому-то подставлять курьера?

— Потому что мы с Глебом были хорошие друзья.

—Предположим… но кто убил Глеба? Горынычи?

— Го… Гор… Горынычи? — запнулся Чеботарь. — Кто такие Горынычи?

— Давай без этих фокусов! — разозлился Пропажа.

— Горынычи, — утвердительным шепотом проговорил курьер.

— Зачем им было убивать Глеба?

— Вы должны понять, что Горынычи это не весь Калинов мост, а только некоторые из них, — очень тихо проговорил Чеботарь, а затем снова стал прислушиваться к коридору.

— Так Глеб был одним из них?

— И да… и нет…

— Что ты имеешь ввиду?

— Его приняли… но Глеб… понимаешь он не такой… он не монстр…

— Вот здесь поподробнее.

— За последние пять лет группа компаний Калинов мост сменила несколько штатов сотрудников.

— Ты имеешь ввиду, что в компании большая текучка?

— Дело не в текучке, напротив… условия в компании хороши… но большая часть сотрудников погибла…

— Как погибла?

— Каждый год собирали по две по три делегации и отправляли на какой-то завод в сибирской глуши. Так вот с делегациями, постоянно случались смертельные происшествия. То вертолет упадет, то автобус с бензовозом столкнется, то все на лодках утонут. Причем… после таких происшествий… тела было не опознать… или совсем не найти…

— Что же родственники?

— Что родственники?! Ты знаешь сколько происшествий в год по стране происходит. А тут группа пропала… даже по телевизору показать могут… в газете статью написать… но в остальном концы в воду… и это помимо того, что Горынычей прикрывают…

— Все равно странно, — помотал головой Пропажа. — У одной и той же