Превозмогая одышку, он побежал ещё быстрее. В его груди закипал гнев.

«За что мне эта напасть? Почему я не могу дышать, как обычные коты?»

Наверное, всему виной был мороз. На холоде Серому Крылу всегда было тяжело дышать. Он с тоской вспомнил те далёкие дни, когда мог без труда носиться с пустоши в лес и обратно.

До лагеря Серое Крыло добрался в полном изнеможении. Перед самым входом он замедлил шаг, чтобы не напугать Сланницу своей одышкой. Постояв немного, Серое Крыло обернулся и взглянул на темневший позади него лес. Верхушки деревьев нежно розовели, тронутые лучами восходящего солнца.

– Серое Крыло!

Он вздрогнул от неожиданности, услышав радостный возглас Сланницы. Подруга уже бежала к нему по мёрзлой траве.

– Ты вернулся! Как же я волновалась, Серое Крыло! Наконец-то ты здесь!

– Я же говорил, что всё будет хорошо, – пробормотал Серое Крыло, до слёз тронутый её искренней радостью.

– Идём, тебе нужно отдохнуть, – засуетилась Сланница, мягко подталкивая его ко входу в лагерь.

– Сначала я должен поговорить с Обгоняющей Ветер.

– Ты видел Папоротника? Беседовал с ней?

– Д-да, – пропыхтел Серое Крыло, направляясь к палатке Обгоняющей Ветер.

Заслышав его шаги, бурая кошка вылезла наружу и сразу же насторожила уши.

– Ты уже здесь! Ну, что сказала Папоротник? – нетерпеливо воскликнула она.

– Она… – Серое Крыло замолчал, пытаясь справиться с очередным приступом.

– Не торопись, отдышись как следует, – приказала Обгоняющая Ветер. – Ты всю ночь был на лапах, тебе нужен отдых.

Серое Крыло послушно сел и стал ждать, когда его измученные лёгкие снова вернутся к жизни.

Мгновения тянулись мучительно медленно. Верная Сланница молча пристроилась рядом с Серым Крылом, её глаза потемнели от тревоги. Обгоняющая Ветер, с трудом сдерживая нетерпение, кругами ходила по поляне. Наконец Серое Крыло почувствовал, что может говорить.

– Папоротник сказала, что если мы все объединимся – нас будет больше, чем бродяг, – выдавил он. – Ещё она поведала, что бродяги боятся и ненавидят Шрама, но подчиняются ему из страха. Есть вероятность, что они перейдут на нашу сторону.

Глаза Обгоняющей Ветер загорелись.

– Значит, мы можем победить!

Но Серое Крыло с сомнением покачал головой.

– Папоротник ясно дала понять, что не может этого обещать. Она сказала, что бродяги боятся Шрама до смерти, и я их понимаю. Он очень опасен – боюсь, намного опаснее Одноглаза. Шрам зол, коварен, мстителен и полон ненависти. Мы должны быть очень осторожны.

Сланница прильнула к Серому Крылу.

– Он собирается на нас напасть?

Серое Крыло очень хотел бы успокоить её, но не мог.

– Папоротник говорит, что он мечтает выплеснуть свою бешеную злобу в бою, – горько вздохнул он. – Мы должны днём и ночью быть начеку. Нужно постоянно патрулировать территорию, не смыкать глаз, прислушиваться к каждому шороху. Нужно быть готовыми ко всему.

Обгоняющая Ветер преобразилась. Её только что затравленный взгляд стал зорким и суровым, плечи расправились.

– С сегодняшнего дня я выставляю около лагеря дневную и ночную стражу. Будь что будет, но врасплох они меня не застанут!

– Я готова заступить в дозор прямо сейчас! – встрепенулась Сланница.

Обгоняющая Ветер покачала головой.

– Нет. Ты и так всю ночь глаз не сомкнула, иди отдыхай. Завтра посторожишь. – Она взглянула на Серое Крыло. – Тебе тоже нужно как следует выспаться. До утра лагерь будет охранять Пятнашка. – Она нетерпеливо махнула хвостом на Серое Крыло. – Иди спать!

И он послушался. Сланница подвела кота к их гнёздышку и прижалась к его боку. Забравшись внутрь, Серое Крыло с наслаждением вдохнул запах свежего вереска.

– Ты поменяла подстилку, пока меня не было? – спросил он.

– Конечно, – нежно промурлыкала кошка. – Я же знала, что ты вернёшься совсем обессиленный. Поспи, милый, тебе нужен покой.

Серое Крыло растянулся на вереске и даже замурлыкал от блаженства. Сланница прильнула к нему, согревая своим теплом. На мгновение ему стало жаль Шрама. Несчастный, он сам лишил себя всего, что даёт силы жить… Но уже в следующий миг мимолётная жалость уступила место гневу.

«Какое право имеет этот бессердечный кот мучить и терзать других?»

Но усталость уже брала своё, мысли Серого Крыла путались и гасли в тумане. Перед его глазами мелькнула пустошь, лиловая от цветущего вереска, а потом случилось страшное. Вереск потемнел, побагровел и налился кровью…

Серое Крыло провалился в сон.

Чистое Небо пошевелил лапой лежащие в корнях дуба листья. Втянул носом затхлый запах и удручённо понурил плечи. Ни следа дичи. Он взглянул на Воробьиную Песенку, возившуюся в корнях ежевики.

– Есть хоть какой-то запах? – спросил он.

Воробьиная Песенка, не оборачиваясь, покачала головой. Её пёстрый хвостик возбуждённо раскачивался из стороны в сторону, цепляясь за колючки. Наконец охотница выбралась из куста и села, разочарованно посмотрев на Чистое Небо.

– Нет. Весь куст облазила, но там не пахнет ничем, кроме гнилых листьев.

Чистое Небо помрачнел.

– У меня то же самое.

Он покосился на место, где они припрятали пойманного утром кролика. Этой тощей дичи не хватит даже на то, чтобы досыта накормить одного кота, а их ждёт целый лагерь!

Воробьиная Песенка с досадой отряхнулась.

– Надо было взять с собой Цветика и Желудёвую Шёрстку.

– Я не могу оставить лагерь без охраны, – жёстко напомнил Чистое Небо. – Не говоря уже о том, что чем больше в лесу охотников, тем больше следов. Дичи и так мало, не хватало и оставшуюся перепугать!

– Да её и так уже не осталось! – фыркнула Воробьиная Песенка.

Чистое Небо промолчал. Хуже всего то, что она была права. Сегодня они вышли на охоту с рассветом, а сейчас солнце стояло высоко над верхушками деревьев. Мысли Чистого Неба невольно вернулись в лагерь, к котятам. Как они там? Устояла ли Звёздный Цветок перед их просьбами разрешить прогуляться на поляне?

«Бедняжки, они так устали днём и ночью сидеть взаперти, – вдохнул про себя Чистое Небо. – Но они ещё слишком малы, им ещё рано на холод. К тому же, я должен сам увидеть, как мои дети сделают первые шаги по поляне!»

Сегодня утром Чистое Небо с трудом поборол искушение остаться в лагере, а в лес вместо себя отправить Занозу. Накануне ночью ему стоило невероятных усилий расстаться с семьёй и отправиться на встречу у Четырёх Деревьев. Он постоянно хотел быть рядом со своими котятами, смотреть на них, тая от нежности, хранить и оберегать от любой беды. Однако он был вожаком, поэтому не мог отсиживаться в палатке, заставляя товарищей рыскать по опустевшему лесу.