И зачем аж к Чабехану лететь? Ближе разве нельзя было найти?

— Так он же к завтраку хотел успеть! А их надо вымочить подольше, затем мариновать. Такое только у Чабехана есть, я слышала, он на сегодня закрылся, нечем людей кормить. Все наш Давид выгреб.

— Что ж она такого ночью ему устроила, интересно, что он на край света полетел? — ехидно интересуется Раяна, и я про себя возмущенно фыркаю. Злыдня…

— Не будь такой завистливой! — строго отвечает ей напарница. — Если наш Дава помчался в такую даль, чтобы порадовать молодую жену, значит она заслужила. Я бы сама у нее спросила, если бы не стеснялась. Вдруг она что-то умеет, чего мы не знаем? Пусть бы и мой меня так благодарил, я бы уж постаралась.

— Это да, — вздыхает Раяна, — и я бы не отказалась. Но ты права, я бы в жизни не поверила, что наш на такое способен.

— Если так дальше пойдет, то Давида Давидовича нам ждать недолго, — хихикает ее подруга. — А что? Хозяйка красавица, наш тем более. Какие детки красивые будут! Уже руки чешутся понянчить!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Когда до меня доходит, какого Давида Давидовича они собираются нянчить, у меня даже корни волос вспыхивают.

Знали бы они, что я устроила молодому мужу, не щебетали бы так беспечно. Влепила пощечину за, в общем-то, достаточно невинный поцелуй. И если хорошенько подумать, то мне было очень даже приятно, просто…

— Подслушиваем? — слышу знакомый голос и зажмуриваюсь.

Нет, пожалуйста, пусть он исчезнет. Пусть уедет обратно. Или пусть это будет не Давид…

Но небо остается глухим к моим мольбам, потому что когда я открываю глаза и оборачиваюсь, вижу внизу сидящего в кресле Данилевского.

Глава 14

Давид не сводит с меня выжидающего взгляда, а я не к месту отмечаю, какие у него красивые глаза. Черные, блестящие. Такие кого угодно с ума сведут. Меня бы точно свели, если бы я не торчала под окном в неестественно изогнутой позе.

Нужно ответить, но если я заговорю, жаба Раяна вместе со своей подружкой меня засекут. Хороша будет молодая хозяйка!

Спрыгиваю на землю, оглаживаю сарафан и отхожу от стены.

— Никто не подслушивал, — говорю, сохраняя остатки достоинства, — я ищу удачные локации для селфи. Может, вы мне подскажете какие-то?

— Для селфи? Здесь? — Давид оглядывается вокруг и снова впивается в меня своими черными глазами, в глубине которых чудится насмешка.

— А что, — защищаюсь до последнего, — здесь очень красивый вид!

Я взмахиваю рукой, Давид поворачивает голову, и мы вместе смотрим на забор, которым огорожен задний двор.

— Ну-ну, — кивает он загадочно, — только в следующий раз не забудь взять телефон и селфи-палку. Говорят, без этого селфи получаются не очень удачные.

Он разворачивается и уезжает на своем космическом кресле, а я остаюсь стоять с пылающими щеками. Вот балда. Телефон остался лежать в спальне, а ведь можно было его взять хотя бы для маскировки. Но все, что остается, это бессильно сжимать кулаки вслед насмешливо кривящемуся Данилевскому.

Но не бежать же за ним следом! Мог, кстати, и с собой позвать, показать те же локации. Я бы заодно расспросила, куда он летал. А теперь придется самой таскаться…

— Госпожа Данилевская, — догоняет меня один из служащих, — вам где накрывать, в гостиной, на террасе или, может, в беседке?

— Постойте, — непонимающе смотрю на служащего. Убейте не помню, какой пост он здесь занимает, — а разве это не второй день.

Мужчина смотрит на меня как будто даже с опаской.

— Вы же не завтракали, вот я и спрашиваю, где накрывать.

Смотрю на небо — солнце высоко, как бы поздновато для завтрака. Но может у них так принято?

— У него спрашивайте, — бурчу я, — у хозяина вашего.

— Господин Данилевский уже завтракал, — отвечает мужчина, — он послал к вам.

У меня снова портится настроение. Этот сноб хочет показать, какой я проглот, что для меня одной притащил столько перепелок? Или он планирует кормить меня ими год?

— Вам не кажется, что поздновато для завтрака? — интересуюсь у мужчины с загадочной должностью.

— Давид Давидович хочет, чтобы все было по вашему желанию, — сообщает он мне, а я заливаюсь краской от одного этого «Давид Давидович».

Думаю, почему, объяснять не нужно. Интересно только, его от меня теперь весь персонал ждет?

Обвожу взглядом аккуратную лужайку перед замком, прицениваюсь и обращаюсь к ожидающему ответа мужчине.

— Скажите, у вас есть большие столы?

— Простите, не понял? — настороженно переспрашивает тот. — Какие столы?

— Обычные. Длинные такие, которые можно поставить прямо здесь.

— А… Эм… Но зачем?

— Как зачем? — нетерпеливо качаю головой. — Я хочу, чтобы весь персонал отпраздновал нашу свадьбу. В холодильнике есть торт. Устроим праздничный обед.

— Но Давид Давидович уже выдал нам премию в честь вашего бракосочетания, — осторожно отвечает мужчина, — и я не знаю…

— Селим, ты не расслышал, что сказала моя жена? — раздается сверху недовольный голос, и мы с Селимом дружно поднимаем головы. Над нами на балконе в кресле сидит Данилевский и смотрит сверху вниз повелительным взглядом. — Я ясно выразился, Марта такая же хозяйка этого замка, как и я, и ее указаниям вы должны следовать беспрекословно. Выносите столы, а Исе скажите, пусть чистит овощи.

— Простите, хозяин, — бормочет Селим, прижимая руку к сердцу, и отступает в сторону кухни, — сейчас все будет сделано.

Чуть не срываюсь за ним, полная энтузиазма выносить столы и чистить овощи. В последний момент спохватываюсь и вспоминаю, что хозяйка, которой должны беспрекословно подчиняться работники замка — это я.

Поднимаю глаза к балкону. Давид по-прежнему смотрит на меня сверху вниз, и почему-то в его взгляде мне видится ожидание. Не только во взгляде. Вся его поза кажется напряженной, хотя сидит он как обычно, разве что руки сцепил перед собой.

— Это правда? — спрашиваю его.

— Что? — делает вид, будто не понимает Данилевский.

— Что мне здесь можно все?

— Ну, — он немного расслабляется, — поджечь замок тебе, конечно, никто не даст. А вот в остальном… Да, это правда.

Обалдеть. Я совершенно выбита из колеи. Мы молчим и смотрим друг на друга, у меня уже шея затекла. А ведь