с этим поделать. Он говорил много, бессвязно, перескакивая с одного на другое. Не хитрил, не изворачивался. Видно, в нем что-то надломилось.

После побега из колонии Сазонову удалось затаиться. Он набрел в тайге на домик охотников-промысловиков и отсиделся там, сменил одежду. Потом решил идти дальше и попал в Юргу. Здесь случай свел его с парнем, ехавшим в отпуск. Это была неслыханная удача: вышкарь был навеселе и по-детски доверчив. А Сазонову так кстати была пухлая пачка купюр. Все остальное было делом техники, парень ничего и осознать не успел. А Сазонов спрыгнул с поезда и ушел в тайгу, держась, однако, вблизи железной дороги, чтобы не заблудиться. Спустя двое суток он залез в товарный состав, идущий на запад... Добравшись до города, где был осужден, Сазонов забрал припрятанные до ареста деньги, в поезде выкрал у соседа по купе документы и два года ездил по стране, выдавая себя за командированного. Нигде подолгу не останавливался, выжидал, когда о нем мало-помалу забудут. Наконец решил осесть и жить, как все нормальные люди. Работу он нашел в гараже строящегося химкомбината и там же устроился в общежитие. Со временем рассчитывал найти себе подходящую дамочку с жилплощадью и жениться. О своем прошлом Сазонов старался не вспоминать и постепенно убедил себя в том, что никакого бежавшего преступника Сазонова никогда не существовало, а есть только механик Ахлюстин. Однако страх разоблачения нет-нет да и заставлял его вскакивать ночью с койки. Да и натура давала себя знать, как ни пытался забыть все. Однажды в кафе он оказался за одним столиком с молодым парнем. Тот пил портвейн и жаловался на нудную работу и вечную нехватку денег. Уже в тот вечер Сазонов подумал о том, что без сообщника ему не обойтись. Мало ли каким боком повернется жизнь в дальнейшем. На крайний случай были нужны партнер и квартира вне подозрений. Мелкую, жадную натуру Заремского Сазонов раскусил сразу и потихоньку приручил парня к себе денежными подачками. Говорил, что очень одинок, жена его бросила и уехала вместе с сыном. Глуповатый наладчик клюнул на приманку и изредка называл Сазонова батей. Со временем Заремский назанимал у новоявленного родственника столько денег, что с ужасом думал о том дне, когда «батя» его вдруг разлюбит и потребует долг. Вместо этого механик предложил Заремскому купить кооперативную квартиру. Узнав, что в одном из домов освобождается квартира, механик обнаружил жуликоватого члена правления и дал взятку. Так Заремский стал владельцем однокомнатной квартиры, а когда в ней развлекался «батя», наладчик ночевал у случайных подружек. Квартира была нужна Сазонову не только для свиданий. Под этой крышей в случае опасности механик мог какое-то время скрываться, поэтому он пользовался ею крайне осторожно.

...Угроза возникла неожиданно. Сазонов несколько раз в коридорах общежития сталкивался с парнем, который его слишком пристально разглядывал. Парень был совершенно незнаком механику. Сазонов подумал, не отбывали ли они срок в одной колонии, и деликатно навел справки. Предположение не подтвердилось — Сабинин в заключении не был. Вскоре все разъяснилось. Сварщик сам подошел к нему и сказал, что есть разговор. Без свидетелей. Сабинин объяснил механику, что подозревает его, описал давнюю историю в Юрге и сказал, что придется дать милиции объяснения. Пусть в милиции разберутся, кто виноват в гибели парня...

Ошеломленный Сазонов сказал, что Роман чокнулся и, хотя, «видит бог, он ни в чем не виноват», готов дать показания в милиции. На том и расстались...

В том, что возникшего свидетеля необходимо уничтожить, Сазонов не сомневался ни секунды. Явка с повинной обрекала его на длительное пребывание в колонии. Снова удариться в бега — значит, признать убийство вышкаря и дать милиции свежий след. Применение ножа или молотка Сазонов отверг сразу: такие преступления распутывались быстро. Тем более Сабинин наверняка настороже, врасплох его не застанешь. Механик остановил свой выбор на «несчастном» случае. Но организовать такое на стройке трудновато: много народу. Сазонов узнал, что Роман ездит на «Москвиче», и это навело его на мысль об аварии.

Через несколько дней он случайно услышал, что Роман должен к четырем часам дня везти сестру в аэропорт. Такую возможность нельзя было упускать, и он поехал к Заремскому. Он не стал объяснять тому суть дела. Только сказал, что хочет малость проучить одного человека. Александр сразу сообразил, что моральные издержки «батя» ему неплохо возместит, записал номер сабининской машины и заверил, что сделает все, как договорились. Ему следовало в аэропорту отрекомендоваться Роману корреспондентом московской газеты и напроситься в попутчики. На горке перед спуском к карьеру Заремский должен сделать вид, что ему стало плохо, остановить машину у километровой отметки и выйти. Что будет дальше, не его забота... Если же Заремскому не удастся сесть в машину к Роману или тот будет не один, Александр наймет такси, обгонит Сабинина и предупредит «батю». Тот будет ждать за деревьями у километрового столба...

Гаражная сторожиха болела уже несколько дней, а ключи у механика были свои. В субботу около трех Сазонов пришел в гараж, завел ГАЗ-51, отцепил тросик спидометра и отправился к условленному месту. Потом загнал машину в лес и стал ждать. Ждать пришлось долго, и он несколько раз запускал двигатель, чтобы согреться. Когда стемнело, вдали наконец показались габаритные огни «Москвича». Подъехав к столбу, машина остановилась на обочине. Из машины вылез Заремский, подошел к кювету, схватился за живот и нагнулся. Следом вышел Сабинин, не зная, как помочь попутчику. Механик, подскочив к Сабинину со спины, ударил его кастетом по голове. Оглушенный Сабинин покачнулся, но не упал, и механик втолкнул его в кабину. Потом Сазонов посмотрел в заднее стекло. На шоссе было пусто. Он достал из кармана четвертинку водки, запрокинул Сабинину голову, раздвинул горлышком зубы и влил водку. Подождал, пока тот сделал судорожный глоток, затем обыскал карманы, забрал водительские права и техпаспорт на машину, решил, что могут пригодиться. Сабинин сидел за рулем, безжизненно опустив голову.

Трясущийся от ужаса Заремский хотел что-то сказать, но механик прикрикнул на него, велел подойти, и тот покорно подчинился. Они толкнули неуправляемый «Москвич» с оглушенным водителем под гору, к повороту у карьера...

Потом выждали, пока пройдет идущий в сторону города автомобиль, и вырулили из леса...

Последние дни мая выдались на редкость жаркими. С самого утра начинало парить так, что люди с надеждой всматривались в небо: вот-вот загремит и прорвется на иссохшую землю желанный дождь. Но дождя все не было, стояла упорная, всем опостылевшая жара...

Плотников, сдвинув на затылок фуражку, то и дело