мешает тебе стать самой собой.

Вернись к своей сущности.

С легкостью иди по жизни, будь самой собой.

Чем выше мы поднимались, тем холоднее становились ночи. Прохождение отметки в две тысячи метров над уровнем моря означало, что ночью ртутный столбик опустится ниже нуля.

Я заснула, повторяя как мантру только что составленный список, который мне предстояло усвоить.

Искаженная реальность

Мы видим вещи не такими, какие они есть, а такими, какие есть мы.

Анаис Нин

Я проснулась с тяжелой головой и очень обрадовалась, что все, что мне привиделось, оказалось лишь сном. Этой ночью все мои кошмары вернулись: сначала я потеряла работу, потом окунулась в какие-то страшные детские воспоминания, а закончилось все неизлечимой болезнью. Давненько мне такого не снилось. Жуткий холод в комнате только ухудшил мое настроение. Я села на кровати, скрестив ноги, распрямила спину и вытянула шею. Мышцы больше не болели. Потом я быстро оделась, как делала каждое утро, прошла сквозь тихую и пустую гостиную и вышла на улицу.

Позади Хиунчули пробивался свет. Каждый восход и закат солнца доставлял мне огромную радость, будто снова и снова происходила удивительная встреча. Накануне я заметила плоский выступ неподалеку, с которого наверняка было бы удобно наблюдать рассвет. Я взобралась на холм. Шанти пришла в голову та же идея. Он сидел в позе лотоса перед необъятным распахнувшимся перед ним пространством и молился, положив руки на колени. Я тихо подошла и села рядом. Мачапучаре, окруженный своими апостолами, менял цвет каждую секунду. Я взглянула на часы: светило вот-вот появится на небосклоне. Оно никогда не опаздывало, я восхищалась его пунктуальностью. Огненный ярко-оранжевый шар озарил наши лица. Красота уникального ландшафта проникла в нас и согрела своим первым теплом. Наставник повернулся ко мне и одарил меня улыбкой. Я ответила ему, как отражение в зеркале, потом, помолчав, он тихо спросил меня, есть ли у меня цели на сегодняшний день. Меня удивил его вопрос, и я задумалась на мгновение.

– Цель у меня в этой поездке одна: встретиться наконец с тем самым Джейсоном и получить у него рукопись для Ромэн. И потом Гумар обещал показать мне невероятный вид на тринадцать высочайших гималайских вершин. Жду не дождусь, когда мы доберемся туда! Это будет кульминация всех наших усилий. Ты не согласен?

Мудрец будто и не слышал того, что я сказала.

– Ты не согласен? – повторила я вопрос.

– Я считаю, что важен именно путь. Результат часто оказывается незначительным по сравнению с пройденным путем.

Я вспомнила, что он говорил про переживание настоящего, и попыталась представить, что могло бы меня обрадовать в пути.

– Жду с нетерпением, когда мы поедем сквозь рододендроновый лес. Я столько о нем слышала! А у тебя какие цели на день?

– У меня только одна цель. И она каждый день одна и та же: быть счастливым.

– И у тебя получается?

– Стараюсь изо всех сил. Счастье – это состояние души. Пытаюсь освободиться от мыслей. Я рад новому дню, и мне интересно узнать, какие сюрпризы он для меня готовит.

– Ты никогда не рассказываешь о себе. Ты женат?

Шанти игриво взглянул на меня, вопросительно приподняв бровь. Я покраснела. Он засмеялся, и я вспомнила, как несколько дней назад возмущалась, когда он задал мне тот же вопрос.

– Ты меня смутила… Но спасибо за неожиданный интерес. Да, я женат, и у меня трое детей. Я редко с ними вижусь. Честно признаться… браки тут совершаются в кастах.

– Хочешь сказать, что твой брак – это договоренность?

– Да, честь рода – вот что главное в таком браке. Я брамин[12]. Для меня важно предоставить моим детям все необходимое, чтобы они могли выбирать, какой жизнью им жить.

– Ты всегда работал проводником в горах?

– Нет, сначала я работал носильщиком, потом старшим носильщиком. В то же время я выучил английский и получил диплом гида. Я очень этому рад!

Шанти взглянул на часы. Наступило время завтрака, и мы были не прочь подкрепиться. У него вдруг заурчало в животе, мы засмеялись. Мне было так хорошо! Прекрасный пейзаж раскинулся перед глазами, а слова Шанти звучали гармоничной симфонией. Изрядно проголодавшиеся и замерзшие, мы быстро проглотили поданный нам завтрак, после чего гид объявил, что пора собираться в дорогу, хотя было еще по-утреннему свежо и прохладно.

Ледяной ветер хлестал по лицу, щеки и губы заледенели. Я постаралась закутаться плотнее, но буквально плакала от холода. Шанти пытался меня утешить. Он обещал, что вот-вот мы войдем в рододендроновый лес и тот защитит нас от ветра. Пейзажи менялись, будто декорации на сцене театра. Наконец мы оказались на тропинке среди деревьев, переплетения их ветвей образовывали над нашими головами растительный свод. Ветер сюда не проникал. Я обрадовалась, что мы оказались в том самом лесу, я столько всего читала об этом уникальном месте.

– Ну вот мы и в рододендроновом лесу. Ты когда-нибудь видела что-либо подобное?

– Где? Я ничего не вижу!

– Как не видишь?! Вокруг нас… кустарник…

– Ну… кустарник и кустарник. А где же цветы?

Шанти рассмеялся. Цветы появлялись только весной. Его веселье очень меня расстроило. Он не понимал, как сильно я разочарована. Зимой здесь было просто не на что смотреть! Мы молча брели вперед, и я злилась сама на себя, что снова попала в глупую ситуацию. Шанти остановился, сел на камень, повернувшись к растениям, и предложил мне последовать его примеру.

– Ты представляла что-то другое?

– Да, я хотела полюбоваться цветами, но они распускаются только весной.

– Цветами можно любоваться не только весной, я покажу тебе.

Я с недоверием взглянула на него. Прищурившись, он всматривался вглубь леса, в путаницу ветвей. Я попыталась что-то разглядеть в ней, но ничего не увидела. Мне показалось, что и он ничего там не видит. Он сосредоточенно ткнул пальцем в сторону леса и начал рассказывать о бледно-розовых и ярко-красных бутонах чуть вытянутой формы. Я удивленно уставилась на него. Он смотрел куда-то внутрь ветвей, и я попыталась тоже проникнуть взглядом в самую чащу разросшегося кустарника, но по-прежнему ничего не видела.

– Да вот же, прямо перед тобой.

– Ты решил посмеяться надо мной?

Я раздраженно вскочила с камня. Шанти схватил меня за руку и заставил снова сесть. Потом он приказал мне:

– Приглядись внимательнее к нежным пушистым веточкам. Сейчас они светло-зеленые, потом они становятся коричневыми, а затем серыми. Присмотрись к этим узким овальным зеленым листочкам.

– Да, точно, листья! Я вижу листочки!

– Какого