Почему именно лорд, и так ясно. С женщиной о настолько серьезных делах в столице не станут беседовать. Мало того — и лорд Кнаута разве в провинции всем знаком. Возле императорского дворца как бы не с сотню таких обретается с прошениями. Действовать надо через наместника и плыть целой компанией уважаемых людей. И то месяцы пройдут.

— Ты должен довести монеты и зерно в целости и сохранности. Получить расписку по всей форме от господина Реннерта фем Тесу.

— Почему я? — поразился Блор. — Есть же Николас! Есть Тимоти.

— Они никогда не плавали к Каменному поясу. У меня есть доля в операциях многих здешних торговцев, и нет смысла отправлять своих людей далеко.

А вот это интересная новость. Леди-торговец. Забавно. Хотя чем я лучше? Бривел с Шарлоттой тоже вовсю норовят прибыль получить. А считается, моей волей действуют. И на самом деле это так, хотя через плечо не заглядываю. На серьезные сделки одобрения просят. Пусть формально, но все же. Вечно точат мысли, откуда взять самостоятельно на прокорм всей оравы. По законам и обычаю почти все взрослые. Но именно почти. И я — старший.

— Ты мой человек, и это все знают. И все в курсе будут, зачем ты отправишься на север. Нанимать дружину и подбирать людей для расселения. Кстати, я посоветовалась со своим экономом. — Она выложила на стол еще один листок, на этот раз из хорошо выделанного пергамента. — Здесь условия и количество людей, которых я смогу принять и обеспечить. Если уж делать, так делать хорошо и получить попутно пользу. Можешь основываться на них, когда станешь беседовать с людьми. Выполнишь все — место для двух лично твоих деревень я выделю. Не на моей земле — рядом. Есть подходящий участок. Слово.

«Да, — мысленно согласился Блор с недосказанным. — Стоит пойти слуху о наличии в купеческом караване больших денег — и охрана не поможет. Сами же три племени сбегутся с известной целью. Не придется потом просить у противных имперцев — сами поделят, предварительно выбросив тебя в реку с распоротым брюхом, чтобы не всплыл. А старейшины обязательно сделают вид, что это были злые разбойники, и затребуют денег вторично.

В столь скользком положении удачная идея отвести глаза. Я человек маленький, а не управляющий лордством и не доверенный ближник. Без большого отряда, и при этом просто так не схарчить. Есть шанс проскочить спокойно. И не менее весомый — не доехать. Стеречься придется всех, даже попутчиков. За кучу серебра не погнушаются ночью товарищей за борт отправить. На то и купцы. Не случайно молятся Шутнику и Обманщику. И недаром его называют Отцом Лжи и Не Помнящим Родства».

— Есть только одна просьба, — почти смущенно сказала Жаклин, получив подтверждающий кивок и не дожидаясь, пока он откроет рот. — Моя тетка поедет с тобой.

— Чего? — изумился Блор. Вот такого он действительно не ожидал. Тем более слово «просьба» звучит более чем странно. — Зачем?

— Не следить, — почти сердито отмахнулась леди, — она, видишь ли, возжелала осмотреть фрески пещерного Храма, раз уж выпала подобная оказия.

— Чего? — тупо повторил он.

— Ну, я все понимаю, но не могу отказать. Она мне ближайший родич, и запереть ее нельзя. Взрослый и умный человек.

— Сразу видно — ум огромный, — ядовито прокомментировал Блор, — ехать в Гезерди накануне войны. Я бы еще не удивился, ежели в коронные земли, но на север?

— Ты все же не забывайся, всадник, — надменно произнесла Жаклин.

— И кого мне сначала спасать в случае опасности — золото или тетку моей госпожи, — я могу выяснить?

Они молча смотрели друг на друга, и пауза тянулась. Некоторые просьбы, как всем известно, очень похожи на приказы. Но вот две обузы на шею — явное излишество.

— Никто не станет ее воровать, — ответила в конце концов Жаклин. — Старая и…

Слово «калека» так и не прозвучало.

— Она станет подчиняться твоим приказам, или можешь с чувством выполненного долга выбросить из головы ее безопасность. Пусть сама выкручивается. Она пообещала. И пойми — это не проверка или что-нибудь в этом роде. Тетя действительно мечтает о посещении Храма не первый год. Я просто не могу отказать. В отличие, — слабая тень улыбки, — от посещений южных провинций.

«Ну да, — без особого воодушевления понял Блор, — не доросли еще северяне до мысли взять в жены хромую от рождения. У них такие дети не заживаются. Так что и родичи в суд не пойдут. Они до сих пор вроде поединком свои тяжбы решают.

Или все еще хитрее? В очередной раз нашлась возможность за один раз провернуть несколько дел. И лишние вооруженные люди никого не удивят в таком сопровождении. А если Жанель случайно помрет по дороге, племянница пустит слезу на людях, а на самом деле особо не расстроится. Такого приказа не прозвучит никогда. И слушать я его не стану. Как и намеков».

— Я хочу услышать от нее сам! — сказал, сдаваясь, но оставляя за собой последнее слово. — Конкретное обещание. Я вне зависимости от обстоятельств и ее желаний стану решать, что можно и нельзя, и она будет подчиняться.

— Холодно, — просительно сказал мальчишка и с воплем улетел в воду от толчка. Ничуть Надь не изменился. Силен и нерасторопен. Мог бы и уклониться.

— Никто не посмеет сказать, что я испугался, — гордо заявил Рей, косясь на приближающегося командира, и поспешно прыгнул следом.

Джил не стал дожидаться, пока и его отправят за борт. Тоже нырнул с борта ладьи в речную глубину. Денес тоскливо воздел глаза к небу и послушно выполнил утренний приказ. Ему не нравилось это никчемное занятие, но возражать не пытался.

— Даже не смотри, — поспешно произнес Одрик, демонстративно хватаясь за скамейку. Отдирать его уже превратится в сложное занятие, и совершенно ни к чему. — Я тебе не младший в дружине, чтобы воспитывать.

— А я готов, — провозгласил Франк и перевалился через борт вниз.

Блор посмотрел на головы орущих пловцов внизу и отправился следом во вспыхивающую искорками отблесков от солнечных лучей воду.

Эрлинга приглашать окунуться все равно бесполезно. В баню он сходить не прочь, зато слово «купаться» вызывает в нем яростный отпор. Что-то там связанное с духами воды, так и мечтающими его утопить. Лезть в воду просто так для него равносильно подвигу. То есть прикажи — и выполнит, но издеваться над человеком непростительно, пусть по его покрытой татуировками роже толком и не разберешь эмоций.

Возмездие все своевременно доложил, от него-то не скроешь сильных чувств, а осторожные вопросы подтвердили странную идею. Как можно жить на островах и при этом сознательно отказываться от умения плавать, в голове Блора не укладывалось. И идея о том, что моряку с погибающего судна лучше сразу утонуть, нежели долго мучиться, серьезно бесила, еще и облеченная в некие религиозные обертки и заранее прописанную судьбу. Суждено спастись — вытащат. А по его мнению, все наоборот. Не будешь держаться на плаву — и поднимать из воды некого. Гелонцы, впрочем, и спасать не торопились. Выплывший сам считался если не мертвецом, то уже не от мира сего. Частенько изгоняли из семьи, хотя и не обязательно. Можно было заплатить шаману, чтобы помочь родиться сызнова.