После приезда в Москву он снова попал на подмосковную дачу.Там отбирали все – документы, костюмы, багаж, даже нижнее белье. Переодетый всвою одежду, он был привезен на Лубянку и вынужден был уже двадцать минутслушать рассуждения генерала о выполненном задании и долге перед Родиной.

– Мы предполагали, что американцы вынуждены будутследить за вами после наших столь явных шагов в Польше. Вы смогли форсироватьоперацию. – Генерал ходил по комнате, а он сидел рядом с Родионовым, нереагируя на эти рассуждения,

Генерал говорил очень долго, словно желая передать частьсвоей энергии, накопленной в кабинетах Москвы, Дронго. Наконец он закончил.

– Вы будете отмечены правительственной наградой, –пообещал генерал.

– Чем? – На этот раз он не смог удержаться.

– Правительственной наградой, – терпеливо повторилгенерал.

Родионов, понявший, в чем дело, нервно кашлянул.

– Это за то, что меня подставили? – спросилДронго.

Генерал покраснел, но не ответил. У него хватило умапромолчать.

– Или за жизнь троих людей? – Он встал. – Ямогу идти?

– Вы ничего не хотите сказать? – удивился генерал.

– Полковник Родионов расскажет вам все более подробно.Я больше в ваши игры не играю.

– Вы не можете так просто уйти, Дронго. Вы жепрофессионал.

– Именно поэтому и ухожу. – Он дошел до дверей,взяв свой плащ, остановился и повернулся к генералу. – Одна просьба: еслипримете решение о моей ликвидации, сделайте это быстро. Я никуда не уйду.

– Вы с ума сошли? – нервно спросил генерал.

– До свидания.

Он вышел из кабинета, миновал приемную, прошел длиннымикоридорами и спустился вниз к дежурному. Отдал пропуск на выход. Дежурный,прочитав бумагу, смутился.

– Здесь написано, что вы выйдете через два часа.

– Я решил выйти раньше. И кажется, навсегда, –добавил он, когда дежурный аккуратно положил пропуск в обычную канцелярскуюпапку.

Он вышел на улицу. Моросил обычный осенний дождь. Дронгоподнял воротник плаща и, не оглядываясь, пошел по улице.

Он даже не хотел думать, когда прозвучат выстрелы.

Через два месяца распался СССР.