– Делай, что знаешь, – хмуро обронила я.

– Не будешь сопротивляться?

Я мотнула головой, внутренне смирившись с окончательным поражением.

Вот-вот я утрачу последние крохи свободы. Попаду в полную и безграничную власть Луциуса. И меня это совершенно не радует. Но за каждое решение необходимо платить. Я заплатила за жизнь Вериаша слишком дорогую цену, однако не жалею об этом.

– И все-таки это имя слишком часто мелькает в твоих мыслях, – поморщившись, прохладно сказал Луциус. – Меня начинает это злить.

– Извини, – буркнула я себе под нос. – Я постараюсь поменьше вспоминать свое прошлое.

Луциус недовольно покачал головой, но удержался от каких-либо новых замечаний. Вместо этого кивком указал на кресло, стоявшее чуть поодаль.

– Сядь, – приказал он. – Так мне будет проще.

Я без малейшего желания подчинилась. Подошла и медленно опустилась на самый краешек сидения. Судорожно выпрямилась, вцепившись в подлокотники со всей силой.

– Да расслабься ты хоть немного, – пожурил меня Луциус. – Ты так напряжена, как будто я тебя пытать собираюсь.

Я промолчала, покрепче сжав губы.

Луциус, впрочем, и не ожидал от меня никаких слов. Он медленно обошел кресло, встав за моей спиной. Я дернулась, как от удара, когда его руки опустились на мои плечи. Но заставила себя сидеть смирно.

Какое-то время ничего не происходило. Луциус молчал, я тоже не рисковала первой оборвать затянувшуюся паузу.

Наступившую тишину нарушал лишь монотонный шум дождя за окнами да тиканье напольных часов. Эти звуки убаюкивали, дарили ощущение ложного уюта и спокойствия.

Мои веки как-то резко отяжелели. Держать глаза открытыми становилось все сложнее. Я моргнула раз, другой. И сама не заметила, как соскользнула в некое подобие полуяви-полусна.

Это было очень странное ощущение. Какой-то частью еще бодрствующего разума я понимала, что больше не властна над собственным телом. Более того, неожиданно словно увидела себя со стороны.

Стройная рыжеволосая девушка в свободном свитере и узких штанах сидела в кресле. Вокруг дрожало марево темной густой энергии, которая окутывала ее наподобие плотной паутины.

Почему-то стало страшно. Я изо всех сил напряглась, пытаясь скинуть чужие чары. И заклинание Луциуса затрепетало, готовое разорваться.

Одновременно с этим пришла боль. Страшная, жуткая боль, которая сжала мою голову в тиски, сдавила с такой силой, что на один чудовищный миг почудилось, будто у меня вот-вот лопнут глаза.

«Доминика, я ведь предупреждал, – раздался вкрадчивый шепоток. – Успокойся. Ничего страшного не происходит».

Я последовала его совету. Втянула в себя воздух и замерла, слушая, как унимается бешеное биение моего сердца. Притихла и боль, а затем неожиданно растворилась полностью.

Путы заклинания вспыхнули всеми оттенками красного: от ярко-алого до темно-багрового, почти черного. Теперь они так плотно прилегали ко мне, что за их всполохами моя фигура в кресле почти не угадывалась.

И вдруг показалось, что я полетела. Взмыла высоко-высоко под потолок и даже выше.

Теперь перед моим мысленным взором стояла не картина гостиной, а бескрайнее сочащееся влагой ночное небо. Ветер запутался в моих волосах, пахнуло мокрой листвой.

Сердце сжалось от ожидания чуда. Как будто на одну секунду я вернулась в детство. Вот-вот меня разбудит мама, и окажется, что все это было сном. Затянувшимся ночным кошмаром, так пугающе похожем на реальность.

«Вот и все, – раздалось напоследок. – Теперь мы навсегда связаны, Доминика Киас, возлюбленная жена моя».

И тьма окончательно поглотила меня.

Я проснулась под знакомый унылый шум дождя, упрямо и монотонно барабанящего по крыше.

– Ненавижу Озерный Край! – простонала, попытавшись спрятать голову под подушкой.

Но тут же малейшие остатки дремы покинули меня. Я широко распахнула глаза, вспомнив события минувшего вечера и проведенный Луциусом ритуал.

Получается, мы теперь навсегда связаны. Интересно, а как это проявляется?

Я зажмурилась и попыталась позвать Луциуса мысленно. Получится или нет?

Какое-то время ничего не происходило. Я по-прежнему слышала шум ненастья за окном, чувствовала тепло пушистого тяжелого одеяла, которым была укрыта.

Левый бок вдруг обожгло болью, да так, что я едва не вскрикнула. Как будто кто-то наотмашь хлестнул по нему раскаленной плетью. Болью налилась и нога с той же стороны. Я до жути реально представила ее себе – распухшую, посиневшую или от сильного растяжения, или от перелома.

«Дорогая, вот сейчас совсем не до тебя», – услышала я в голове усталый голос Луциуса.

Было очевидно, что он с трудом сдерживает стоны.

Сердце сжалось от мучительной тревоги за него. Неужели он все-таки попал в ловушку?

«Не отвлекай, – сухо приказал он. – Все будет хорошо».

После чего наш разговор оборвался.

Естественно, после такого спокойно лежать я уже не могла. Распахнула глаза и в суматохе слетела с кровати. Застыла посреди комнаты, судорожно сжав кулаки.

Очевидно, что Луциус попал в беду. Но что мне делать? Как ему помочь?

Первым моим порывом было желание попытаться вновь поговорить с ним мысленно. Но я моментально отказалась от этого. Нет, это глупо и бессмысленно. Если он сейчас отбивается от людей Тициона, то явно не стоит отвлекать его. Этим я сделаю лишь хуже.

Внезапно в дверь негромко постучали.

– Доминика? – вдруг раздалось из коридора. – Вы уже встали?

– Одну секундочку, – отозвалась я, осознав, что стою посреди комнаты в одной лишь тонкой ночной сорочке.

Накинула на плечи халат, туго перепоясала его. И лишь после этого распахнула дверь.

Как и следовало ожидать, за ней оказался Дариэль. Судя по всему, он сам недавно встал. На это указывало то, что поверх рубашки он не успел надеть темный свитер, в котором был накануне, а его волосы еще влажно блестели после умывания.

– Извините, я вас разбудил? – спросил он и слабо улыбнулся.

Я вдруг поняла, что улыбаюсь ему в ответ. Тут же рассердилась на себя за это и с нарочитой суровостью сдвинула брови.

Поразительно, все-таки, насколько этот тип обаятелен. И веет от него какой-то удивительной успокаивающей теплотой. Казалось бы, только что я сходила с ума от беспокойства за Луциуса, но стоило только увидеть его – как тревога пусть и не пропала полностью, но как-то отодвинулась на второй план.

– Я хотел сказать, чтобы вы не волновались так, – проговорил в этот момент Дариэль. – С вашим мужем все будет хорошо.