— Ну не могу я с детьми работать! — взвыла Софья, и Руслан, бросив свои дела, оглянулся на них. — Слушай, пойдем куда-нибудь посидим. А то я тебе всех сотрудников перепугаю.

— Не сейчас, у меня много работы.

— Имей в виду, мне сейчас одной нельзя, — угрожающе произнесла Софья. Похоже, она готова была разрыдаться.

Есия озабоченно взглянула на часы.

— Ладно, поехали со мной. Будешь в машине меня ждать. Поняла?

— Поняла, поняла, — обрадованно закивала Софья. — Все, что хочешь, проси, только не оставляй меня одну.

— Куда едем? — устраиваясь на переднем сиденье, спросила Софья.

— Мне нужно поговорить с подругой погибшего мужчины. Он у меня по делу как предполагаемый соучастник преступления проходил. Кстати, единственный, кого опознали. Но несколько дней назад он погиб. Попал под поезд.

— Смещение кармических слоев.

— Что? — внимательно вглядываясь в дорогу, переспросила Есия.

— Неважно.

— Нет уж, раз начала говорить, закончи мысль.

— Да все очень просто. Сейчас кармические слои движутся очень быстро: только что-то совершил — получи сразу ответ. А раньше на такое могло уйти несколько жизней.

— Как это?

— Да вот так. В семнадцатом веке начудила — до сих пор расплачивается.

— О как. А сейчас, значит, сразу обратку получаешь?

— Ага.

— То есть сейчас тех, кто за свои прошлые грехи расплачивается, нет. Так?

— Это почему же? Есть, конечно. Вот представь: стащил пацан кошелек, получил два года отсидки. А пока сидел, фигу вертухаю [1 — Вертухай (жарг.) — сотрудник мест заключения.] показал, и ему новый срок добавили. Аналогия грубая, но верная.

— Хорошо объясняешь, смачно. Даже я поняла.

— Как думаешь, что мне с Вадькой теперь делать?

— Послать его куда подальше. Зачем он тебе?

— Думаешь, он еще появится?

— Не сомневаюсь. Не сегодня, так завтра. Жди.

— Да ладно! Не верю я в это. — Она нахохлилась. — А так хочется сказать ему все, что я про него думаю! Слушай, я вот что подумала: может, позвонить ему да высказать все?

— Не вздумай. Ничего этим не добьешься, только свою обиду ему покажешь. Лучше придумай изящную месть. Импровизация — она, знаешь ли, только тогда хороша, когда тщательно подготовлена.

— Это хорошая мысль.

Софья отвернулась к окну и задумалась. Видно, сочиняла нечто ядовито-виртуозное. Явно идея Есии с местью пришлась ей по душе.

* * *

Подругой Свигова, с которой он прожил последний год своей жизни, оказалась высокая блондинка с ярко напомаженными губами и длинными острыми коготками. Она лениво жевала жвачку, слушая Есию вполуха.

— Чего вы от меня хотите? — не переставая жевать, спросила она.

— Каролина, меня интересуют друзья и знакомые Анатолия Свигова. Вы можете их назвать?

— Нет. Я не знаю никого из них.

— Неужели никто и никогда не бывал у вас дома?

— А зачем? Мы жили у меня, к чему мне в моей квартире чужие люди?

— Где Анатолий Свигов был вечером восьмого февраля?

— Откуда я знаю, где он шлялся.

— Вернулся поздно?

— Да как обычно. Часам к двенадцати. И зачем я только с ним жила? Сама не понимаю. — Она усмехнулась.

— Каролина, а он как-нибудь объяснил в тот вечер, где был?

— Сказал, работал. У него всегда на все один ответ: работаю. А денег мало приносил. Один раз только пообещал, что скоро заработает прилично. Мы даже туристические путевки с ним выбирали, никак не могли решить, куда лучше поехать: в Черногорию или в Египет. Как послушаешь, все по-разному говорят — кто хвалит, а кто ругает.

— Когда это было?

— Да дня за два до его смерти. Так и не успел заработать нам на поездку, только наобещал зря. — Она брезгливо скривилась и вытащила жвачку.

— Скажите, а занимался Анатолий регби?

— Ничем он, кроме пива, не увлекался.

— Хорошо, тогда последний вопрос. Вам знаком этот человек? — Есия вынула из папки рисунок, сделанный Иваном Семеновым, сотрудником фирмы «Олень».

Каролина долго разглядывала его, потом недовольно скривилась:

— Какой-то противный он. Лицо грубое, туповатое, и взгляд как у гориллы.

— Так вы его знаете?

— Не-а. У моего Толика в друзьях много уродов было, но этого не помню.

— Замкнутый круг какой-то, — пожаловалась Есия Софье, едва они сели в автомобиль. — Только нащупаю что-то, как сразу эта ниточка обрывается. Олега Крайнева избили трое. Один из них якобы Свигов. Но стоило мне найти его место работы и прийти туда, как я узнаю, что он погиб. Находится свидетель, который видел мужчину, толкнувшего Свигова под колеса, и даже рисует его. Он, похоже, бывший или нынешний регбист. Сыщики ищут его по регбийным клубам, но сколько в Москве секций регби?! Сколько им понадобится времени, чтобы все обойти? — Есия расстроенно вздохнула.

— Ты что, из-за каждого своего дела так переживаешь?

— Нет, конечно. Не пойму отчего, но именно это дело воспринимается как нечто личное. Будто я обязательно должна разобраться в причинах того, что случилось. Понимаешь?

— Не-а. Хотя, пожалуй, нечто подобное бывает и у меня. Вот иногда принесут мне стихи, я гляну на них и вижу — мое! И чувство такое, будто сама их написала, до того все близко и знакомо.

— Ну, как-то так, да. Хотя я вообще не могу понять, что меня эмоционально держит в этом деле. Я не могу провести аналогии между Еленой Крайневой, женой Олега, и собой. И Олег мне не напоминает никого из моих прежних знакомых. А вот, однако!

— Еська, а можно я у тебя сегодня переночую? — поинтересовалась Софья. — Пока с тобой сижу, мне так хорошо! Боюсь, как одна останусь, так и реветь начну. Ненавижу этого гада!

— Да оставайся, что, мне жалко, что ли.

— Вот спасибо, — повеселела Софья. — А я помогу тебе ужин приготовить и, вообще, чего надо по дому соорудить.

— Ничего не надо, — искренне испугалась Есия.

Софья была хорошим композитором и песни сочиняла душевные. А вот насчет домашнего хозяйства все было из рук вон плохо. Она не умела готовить и варила совсем невкусный кофе.

— Ну тогда я с Андрюшкой позанимаюсь или поиграю. Доверишь?

— Не получится: ребенок сегодня ночует у бабушек. Давай сделаем так: ты просто так останешься у меня, без всяких условий. Погостить. Договорились?

Софья довольно заулыбалась:

— Люблю я тебя, Еська. Что б я вообще без тебя делала?