лагеря. Развернувшееся перед ним изображение напоминало действие художественного фильма, происходящего с его участием: он как бы находился внутри и наблюдал собственными глазами, как ему показывают снятые кем-то кадры, а он, будучи зрителем, смотрит на это, начисто утратив чувство реальности.

А происходило следующее…

Целый пласт геологической породы вместе с деревьями, мхом, лишайником и мелкими грызунами словно «отъехал» в сторону как мираж в пустыне, задрожал зыбким маревом, и уступил место совершенно иному геологическому отрезку времени. Иными словами, будь тут сейчас Старик, он бы объяснил, что пресловутый тоннель Эйнштейна – Розена, покоившийся до этого в недрах подземелья, вновь выплеснулся на поверхность, вбирая и всасывая в себя всё, что в данный момент находилось в радиусе его действия. Несколько десятков квадратных километров могучей тайги заколыхались перед глазами Ружина, вздрогнули, опустились, поднялись, и постепенно растворились в пространстве, «заменяясь» таким же гигантским участком леса, с той лишь разницей, что это стал другой лес, другая местность, и абсолютно другое время.

Пространства поменялись местами.

Они сменили друг друга, как на шахматной доске меняются между собой фигуры.

Всё произошло за какие-то секунды, и теперь оба существа – человек и собака – снова оказались в совершенно ином измерении.

В параллельном.

В какой-то миг, прежде чем геологические эпохи поменялись местами, Ружину открылось непонятное видение.

Палатка и весь лагерь ещё не успели исчезнуть и раствориться в пространстве, как вдруг прямо посреди поляны между столом и костром марево тумана заколыхалось, свернулось в клубящийся узел, из которого материализовался неясный силуэт, спустя секунду оказавшийся никем иным, как Николаем-калмыком из его группы. Ружин было кинулся к нему, но тотчас же понял бесполезность своей затеи. Он не принадлежал этому, чуждому для него пространству. Его измерение было иным, и вследствие этого парадоксального феномена, и Ружин и собака остались на месте, словно удерживаемые некой силой, не пускавшей их внутрь. Им приходилось только наблюдать. Проводник их не видел, хотя и озирался по сторонам таким же ошалелым взглядом, каким прежде него осматривал местность Тимофей. Лёшка гавкнул, но его голос превратился в вакуумную тишину, абсолютно недоступную слуху тому, кто находился по ту сторону возникшей ниоткуда реальности. Ни Ружин ни пёс не смогли произвести никакого движения. Их будто «впечатало» в вязкий воздух, а их конечности налились свинцом, как бывает во сне, когда ты хочешь куда-то бежать, но тебе не даёт это делать непонятная потусторонняя сила, неподвластная разуму.

Тимофей видел, как в этот краткий миг Николай вошёл в палатку и, спустя несколько секунд, вышел из неё с рюкзаком за плечами. Вот и всё, что успел увидеть бывший хозяин золотых самородков. Калмык исчез, исчез рюкзак, исчезло и само пространство. Ни лагеря, ни палаток, ни стола с потухшим костром.

Вместо этого мост Эйнштейна – Розена, по необъяснимой причине посетивший их лагерь, преподнёс им очередной сюрприз. Позже, через сто лет, учёные во главе с Павлом Эрастовичем объяснят этот феномен, как выходящий за рамки их эксперимента. Рассказывая Даше о поломке Генератора и выхода из строя портала перемещения, он будет знать лишь о причине той замены пространств между собой в 1976 году, но никак о её следствии. Тимофей Ружин, да и, по сути, его пёс Лёшка оказались невольными «зрителями» того, как на их глазах оба измерения поменялись местами, при этом втянув в узел развёртки и Николая-калмыка, оказавшегося в радиусе действия тоннеля времени. Мост Эйнштейна – Розена всосал проводника в себя как мусор в трубу пылесоса, затем на короткое время освободил, дав тому возможность посетить палатку, прихватив рюкзак, а в конце таким же образом поглотил в себя и растворился вместе с ним в неизвестном векторном направлении. Сообразно скудным познаниям в физике Ружину это было более-менее понятно. Удручало бывшего старателя другое: каким образом калмык мог знать о его рюкзаке, если в палатке никого не было, когда Тимофей прятал его под свой спальный мешок? Все оставшиеся в лагере геологи ушли к провалу подземелья, исключая девушку, следовательно, проводник просто физически не мог при этом присутствовать!

Додумать про себя столь неутешительную для себя мысль Ружин не успел.

Тот же узел пространства, что внезапно вобрал в себя калмыка, вернулся вновь, закрутил воронкой сгусток облака, всосал в себя собаку, затем хозяина, поколыхался в воздухе и, издав оглушающий хлопок, исчез в том же неизвестном направлении, что и прежде. Поляна опустела, ветер стих, палатки и стол под навесом остались дожидаться своего часа, когда сто лет спустя на них наткнутся сотрудники института, но прежде эту территорию посетит неандерталец, и в течение нескольких дней будет рисовать на камнях то, что предстанет перед его скудным разумом. Питаясь ягодами и шишками, он проведёт в будущем для себя времени почти неделю, прежде чем восстановленный Генератор не отправит его обратно в свои пещеры каменного века.

Но это будет позже.

Антона, Старика и Требухова Павел Эрастович вернёт назад, а если быть точнее, то вперёд, в своё измерение, под крышу исследовательского института, где они, наконец, встретятся со своей очаровательной напарницей. Встреча их будет бурной и радостной, если учесть, что оба профессора получат возможность лицезреть своими глазами жизнь и быт XXI века, а Антон с Дашей отправятся навестить города и поселения грядущих десятилетий, посетив при этом орбитальную сферу Дайсона, находящуюся в сотнях километрах от поверхности Земли.

Погостив около месяца в компании Павла Эрастовича, путешественники вскоре предстанут перед сотрудниками института, чтобы снова вернуться назад к себе в 1976 год. Провожать их будет новый приятель и коллега, всё тот же главврач медицинского комплекса Павел Эрастович. Генератор запустят в установленный срок, все технические неполадки на этот раз будут устранены и, прощаясь, новые друзья пообещают друг с другом связываться через пространства посредством телепатических передатчиков мыслей, который любезно предоставит им их новый друг. Шлемы и остальную аппаратуру для телепатических сеансов Павел Эрастович торжественно вручит в руки Требухова и Сазонова, а когда путешественники, наконец, перенесутся в свой 1976 год, тотчас их отключит, памятуя об обещании, данном девушке, что ни она, ни все остальные не будут помнить, что на самом деле с ними произошло. У команды геологов не останется решительно никаких воспоминаний о том, что они посещали Древний Рим, успели встретиться с пропавшим Борисом Александровичем и потеряли проводника Николая, исчезнувшего вслед за Тимофеем Ружиным и их собакой. Они не будут помнить ни самого Павла Эрастовича, ни время посещения будущего, ни исследовательского института, ни даже Глафиры – усердного и добродушного робота. Глафира проводит Дашу, предварительно