— Я надеюсь, ты все прекрасно поняла относительно линии своего дальнейшего поведения! — сказал я жене предельно строго. — Сама должна соображать, что к чему. Если ты там окажешься и вдруг начнется схватка, то мне придется не себя и не майора Никифорова защищать, а тебя. А это опасно как для меня лично, так и для майора. Твоему стволу еще работа найдется, когда ты полностью на ноги встанешь. Твое умение стрелять мы все ценим. Но не буду тебе объяснять то, что ты сама прекрасно знаешь. Современный бой — это не статичная перестрелка из обжитых окопов. Если он случится, то будет происходить на короткой дистанции. После каждого выстрела следует стремительно менять позицию, перебегать, кувыркаться и перекатываться. Это тебе в настоящий момент не по силам. Позволь уж мне самому решать, кого я беру с собой в бой.

Тамара упрямо, с явной обидой поджала губы и только кивнула в знак согласия. Из глаз ее готовы были выкатиться слезы.

— Ну-ну, — предостерег я жену. — Ты меня в сложный момент не расслабляй. Мне пора идти группу ЦСН встречать. Они вот-вот подъедут. Это будет мое прикрытие. Все парни опытные, подготовленные.

— Ты хоть посмотрел видео, которое тебе Самохин переслал? Ты же скачал его на ноутбук.

— Не успел еще.

— А что же тогда говоришь? Опытные, подготовленные!.. Ты их в деле не видел.

— Видел как раз только в деле, без записи. Когда здесь, в больнице, на тебя покушение было, мы квартиру с ними захватывали, откуда за несколько минут до нашего появления Боб ушел. Хорошо работают. Слаженно, четко.

Я не стал рассказывать Тамаре, что в тот раз, по сути дела, я один все и сделал, захватил двух бандитов и женщину, хозяйку квартиры. А группа Балакирева только наручники на руках задержанных защелкнула и обыск провела. Но это говорит вовсе не о низком уровне их подготовки, а о высоком — моей собственной.

Сегодня на хладокомбинате группа отработала, судя по всему, на «отлично», хотя я, честно говоря, мало что знал об их участии в этой операции. Встретился с ними, уже когда все было завершено. При этом мне самому отлично известно, что настоящая филигранная работа никогда не бросается в глаза. Она бывает незаметна, но незаменима. Видимо, так группа ЦСН и действовала.

Я потрепал по плечу расстроенную Тамару, пошел встречать Балакирева и его людей, остановился около охранников, вставших при моем появлении и спросил:

— Вас когда сменят?

— Утром. Мы только час назад заступили.

— Хорошо. Соблюдайте осторожность. Противник опять зашевелился, что-то предпринимает. Полковник Альтшулер выслал мне в поддержку группу Балакирева. Пойду их встречать.

— Вы с ними, товарищ подполковник, сюда вернетесь?

— Нет, мы вместе выезжаем в деревню, где бандиты недавно ранили Тамару. Там кто-то из них появлялся. Люди видели свет в окнах нашего дома.

Я вышел из хирургического корпуса, куда заходил уже как к себе домой, не спрашивая даже разрешения. Просто шел, да и все. Должно быть, дежурные санитарки уже показали меня одна другой, поэтому вопросов у них не возникало.

Машина моя отдыхала у крыльца, точно там же, где я ее и оставил. Загонять «Камаро» на парковку для персонала я больше не стремился. Кто знает, может, у того типа, которого я задержал, остались в охране друзья. Большого вреда они не причинят — это дело уголовное, а вот гвоздь под колесо подставить могут.

Сначала я думал ждать Балакирева и его людей в машине, потом решил, что им совершенно ни к чему терять время на маневрирование по территории больничного комплекса, выехал за ворота и пропустил мимо себя неуклюжий троллейбус. Потом я убедился в том, что транспорта, идущего по моей полосе движения, поблизости нет, сдал задним ходом и остановился перед поворотом в больничный двор, под самым фонарем, чтобы моя машина была замечена загодя.

Микроавтобус подъехал через двенадцать минут. С переднего пассажирского сиденья легко, прямо как молодой лейтенант, выпрыгнул подполковник Балакирев. Я открыл дверцу. Он положил на руль бронежилет и кевларовый шлем, после чего передал мне в руки пояс с аккумулятором для системы связи.

— Подключить, думаю, сможете и без меня, — сказал Балакирев. Автомат свой никто дать не пожелал. Но это и понятно. Претензий нет?

— Переживу как-нибудь. Привык уже пистолетом обходиться.

— Едем?

— Едем. Только мне еще нужно в одно место заскочить. Вы в сторону нашего райцентра выезжайте. У меня машина куда более скоростная, я быстро вас догоню.

Балакирев согласно кивнул, повернулся в сторону микроавтобуса, так и стоящего посреди дороги, и сказал:

— Странно как-то вас без бороды видеть. Но так вы на несколько лет моложе выглядите, признаю.

— Жена сказала, что на двадцать, — соврал я.

— Женам всегда виднее.

Я уложил все, что получил от него, на заднее сиденье и двинулся в сторону проспекта Победы. Ехать мне было недалеко. Большое офисное здание продолжало стоять на своем месте, невозмутимое и неразрушимое, словно ничего здесь совсем недавно и не произошло. Я поставил машину на полупустую парковку, взял мешок с шерстью, перебросил его себе через плечо просто потому, что так нести было удобнее, закрыл машину и двинулся в сторону здания.

За столом, на том самом месте, где я рассчитывал увидеть старушку с вязальными спицами в руках, сидел молодой сержант полиции и читал книгу. Он со вздохом отложил ее в сторону и раскрыл журнал регистрации, ожидая, что я предъявлю документ для получения пропуска.

— А бабуля где? — спросил я, поставив мешок с шерстью к столу.

— А вам какая из наших бабуль нужна? У нас их много.

— Которая должна была сегодня дежурить.

— Клавдия Павловна. Она заболела. У нее гипертонический криз. Тут у нас такое дело произошло… Вы не в курсе, что ли?

Сержант оказался весьма разговорчивым.

— Нет. Я не в курсе.

— Прямо тут, у нас в здании, сперва двух офицеров ФСБ кто-то застрелил, а потом и дежурного вахтера. Он только-только Клавдию Павловну сменил. Она даже одеться еще не успела, только в свою комнатушку ушла, услышала два выстрела, выбежала и увидела, что ее сменщик лежит в луже крови с простреленной головой.

Вообще-то я слышал через звукосниматель два выстрела, оба из пистолета с глушителем. Значит, старушка не могла их разобрать. Или же стрелял сам Боб, имеющий пистолет без глушителя.

— Вот после этого у Клавдии Павловны давление и заскакало. Она подумала, что и ее могли так же убить. Сейчас лежит, а я вот вынужден подменять ее. А что вы хотели?

— Я ей обещал мешок собачьей шерсти подарить.

— Привезли?

— Да, вот он.

— Ну так оставьте его здесь. Я позвоню, пусть ее старик на велосипед садится и едет. Он у нее спортивный. Всегда на двух колесах. Даже дрова сам еще колет, хотя ему уже под восемьдесят.