Очень скоро все осознали — приближение к красавице грозит верной гибелью. Желающих испытать судьбу больше не оказалось.

Поначалу это обрадовало правителя, но вскоре он разобрался в ситуации. Одна опасность сменилась другой. Эллис — безжалостный хищник, и когда видит потенциальную жертву, с пути уже не сворачивает.

Принцесса представляла собой слишком лакомый кусочек. Одновременно заполучить самую красивую девушку страны и трон — разве не удача?

Между герцогом и офицером началась негласная война. Стонж пытался склонить дворян к изменению родовых законов. Но его попытка успехом не увенчалась.

Правила действовали не одну сотню лет и вполне устраивали мендонцев. Кроме того, знать хоть и боялась полковника, но не перестала его презирать и ненавидеть выскочку. Многие догадывались о цене полученного им баронского титула. Эллису не помогли ни деньги, ни угрозы, ни казни.

В свою очередь, Альберт сумел провести закон, запрещающий простолюдинам, служащим в тайной полиции, допрашивать и привлекать к суду дворян. Правитель нанес сильный удар по противнику.

Ведь знать считала ниже собственного достоинства заниматься слежкой и дознанием, тем более, когда карательное ведомство возглавляет отъявленный проходимец.

В подчинении Стонжа находилось лишь несколько захудалых обедневших баронов, жаждущих обогатиться на чужом горе. Часть из них имела серьезные отклонения в психике.

Впрочем, внутренняя борьба с начальником секретной службы не мешала герцогу исправно подписывать смертные приговоры «бунтовщикам». Дворцового переворота монарх боялся больше, чем Эллиса.

Владыку Мендона не любили ни крестьяне, ни дворяне. Первые — за нищету, бесправие и грабительские налоги, введенные при правлении Альберта. Вторые за унижение, причиненное им наглым выскочкой и способ прихода к власти.

Братоубийство еще никому и никогда не прощалось. Эдварда знать тоже не жаловала, но до открытого обострения отношений дело не доходило.

Постепенно путешественники понимали, что их внезапное появление нарушило сложившийся баланс сил. Враждующие стороны пытались использовать чужестранцев в своих корыстных интересах, не особенно заботясь о жизнях путешественников.

Герцог хотел любой ценой привлечь к себе колеблющиеся родовые кланы. Договор о сотрудничестве с надежным союзником, усиление армии и сбалансированная внешняя политика наверняка привели бы к успеху.

Однако такой ход событий не устраивал Стонжа.

Всеми возможными способами он старался дискредитировать иноземцев.

Самый простой способ — обвинение в шпионаже. К сожалению, допросы с пристрастием ничего не дали. Развязать языки энжелцам не удалось.

А тут еще на Эллиса начали давить. Стараясь избежать громкого скандала, полковник отпустил пленников, заявив об обычной проверке и бдительности. Реакция Альберта на поступок офицера оказалась довольно холодной.

Разобравшись в обстановке, воины приступили к осуществлению задуманного плана.

Первым делом наемники посетили церкви в черте внешнего города. В трудные минуты человек всегда обращается к Богу. Преподобный Дэнис не солгал.

В храмах Мендона, расположенных в бедных кварталах, действительно творилось нечто невообразимое. Во время службы люди стояли даже на улице. О свободных местах внутри здания и говорить не приходится.

Крестьяне и ремесленники молились искренне и отрешенно. Каждое слово проповедника падало на благодатную почву и давало всходы.

В речи святого отца звучали простые понятные истины. Настоятель призывал унимийцев добросовестно трудиться, не нарушать законы и верить в лучшее. «Не соверши зло!» — вот главный смысл его выступлений.

Карс, внимательно слушавший тасконца, повернулся к друзьям и с горечью произнес:

— Жаль, что эти заповеди неукоснительно соблюдает лишь те люди, от которых ничего не зависит. Стоит человеку получить власть, как личные амбиции и интересы государства сразу начинают преобладать над запросами и нуждами граждан. Я полностью согласен с преподобным Дэнисом. Богатство губит душу. Она становится жадной, злой и беспощадной…

— Из твоих уст подобное откровение звучит несколько странно, — вымолвил Тино. — Неужели шесть лет назад ты рассуждал точно так же?

— Конечно, нет, — честно признался властелин. — Вожди глухи к гласу народа. Беды и заботы простых людей кажутся им скучными и мелочными. Рвущиеся к престолу властолюбцы ущербны по своей сути. Скрывая собственную алчность, они постоянно твердят о благе страны. Наглая, бесстыдная ложь! Ждать проявления доброты и милосердия от таких правителей не приходится.

Церковная служба закончилась, и унимийцы неторопливо двинулись к выходу.

Лишь спустя полчаса путешественники сумели пройти внутрь здания. Уже с порога стало ясно — по внутреннему убранству храм несопоставим с собором замка.

Маленькое квадратное помещение, убогие росписи на стенах, кривой пол и единственный купол по центру — вот и все. Статуя Вельта не достигала в высоту и полутора метров, зато над алтарем всегда горели свечи, а на подносах лежали скромные пожертвования бедняков.

Благодаря проникающим через многочисленные окна лучам Сириуса церковь была довольно хорошо освещена. В дальней части храма воины заметили высокого седовласого старца в длинном белом балахоне. Со стороны он чем-то напоминал Бога, которому поклонялись мендонцы.

Услышав приближающиеся шаги, священник обернулся. С нескрываемым интересом разглядывая чужаков, тасконец ровным голосом проговорил:

— Добрый день. Я ждал вас. Отец Дэнис рассказал мне о своей беседе с верующими иноземцами. Сейчас мало, кто чтит древние заповеди…

— Жить без Бога в душе нельзя, — вымолвил Олесь.

— Неплохо подмечено, — кивнул старик. — Я бывал в разных странах, посетил даже Сендон, город, находящийся на западном побережье материка, и всюду встречал и зло, и добро. Неважно, кому поклоняется человек, главное — какие поступки он совершает. Есть народы, почитающие нескольких богов одновременно. И это их право. Нельзя навязывать людям религию. Вера в сердце каждого из нас.

— Это утверждение не очень увязывается со словами настоятеля собора, — произнес Тино.

— Дэнис идеалист, — грустно улыбнулся унимиец, — и часто видит лишь одну сторону монеты. Бедняга мольбами и увещеваниями пытается смягчить черствые души знатных дворян. Если его усилия увенчаются успехом, мы станем свидетелями еще одного чуда Вельта.

— А вы не так оптимистичны, — удивился самурай.

— Годы и опыт, — задумчиво сказал преподобный Кляйн. — Я прожил долгие семьдесят лет и многое повидал. К сожалению, милосердие и сострадание проявляются не так часто, как нам бы того хотелось. Миром заправляют сила и жестокость. Горькая истина, но ее надо признать. После длительных нелегких скитаний я решил посвятить себя служению людям. Они нуждаются в доброте. В герцогстве тысячи голодных и обездоленных. Кто-то ведь должен позаботиться о них. Ни монарху, ни полковнику Стонжу до несчастных нет ни малейшего дела.