…Люди в тайге под Синедольском, в основном женщины иподростки, вкалывали значительно тяжелей и тоже вряд ли задумывались о смерти.Наверное, они уже ни о чем не задумывались, до последней минуты не понимали,где находятся и что происходит…

Он выглянул в окно. За шиворот потекла струйка воды с крыши.Он машинально отметил про себя, что до водосточной трубы можно запростодотянуться рукой. Значит, есть запасной выход. Последний, пятый этаж. Можно потрубе вскарабкаться на крышу, можно и вниз. Перегнувшись через подоконник, онна всякий случай качнул трубу, проверяя, насколько прочно она крепится к стене.Да, пожалуй, выдержит, не отвалится.

Никита закурил, критически оглядел комнату и вспомнил, чтодолжен еще запустить стиральную машину, иначе завтра нечего будет надеть.Новенькая, сверкающая «Вятка» – полуавтомат выглядела на фоне нищей рухляди какинопланетный корабль. Он загасил сигарету, вставил штепсель в розетку, открылкрышку машины. Его слегка ударило током. Он вспомнил про резиновые перчатки,разыскал, надел. Через минуту машина мерно загудела.

Провозившись еще пару часов, он почувствовал, что просто валитсяс ног. Дом затих, только храп соседа слева сотрясал тонкую стенку. Дождь лилвсе сильней, колотил по крыше, грохотал в водосточной трубе. Небо прямо передокном распорола длинная молния. Началась первая в этом году настоящая майскаягроза, гром шарахнул так, что сосед за стенкой перестал храпеть. На несколькосекунд стало совсем тихо, только дождь барабанил да мерно гудела стиральнаямашина.

– Достирает она когда-нибудь или нет? – пробормотал Никита.У него уже слипались глаза.

И вдруг погас свет. Зинуля предупреждала, что электричествовыключают чуть ли не ежедневно. Но это случилось впервые. Никита на ощупьотыскал керосинку. Она оказалась пустой.

Заливать в темноте керосин в маленькую лампу из тяжелойканистры было неудобно, Никита много расплескал, на полу у окна образоваласьздоровенная керосиновая лужа. Он стал искать тряпку на ощупь, задел ногой иопрокинул канистру.

Над головой что-то сильно загрохотало, сначала он подумал,что гром, но звук повторился, причем совсем близко. Было похоже на грохотжести, вероятно, порывом ветра снесло телевизионную антенну.

Окно выходило на пустырь, фонарей там не было, и в комнатевисела сплошная, глухая темнота. Никита пытался на ощупь зажечь керосинку,фитиль ушел слишком глубоко, спичка догорела и обожгла пальцы. Хлопнула оконнаярама, потом послышался тяжелый мокрый шлепок. Он справился наконец с фитилем, ив зыбком свете керосинки увидел у окна черный силуэт.

Никита был неплохой мишенью с горящей керосинкой в руке и,прежде чем сообразить что-либо, отбросил лампу. Звякнуло стекло, слабый огонеквздрогнул, отчаянно затрепетал. Черный силуэт метнулся в сторону света. Никитауспел отпрыгнуть подальше. Еще шаг, и он мог бы спрятаться в закутке, втуалете, но все равно ненадолго. В голове мелькнуло, что единственный шанссейчас – это попытаться выскочить в коридор, однако дверь заперта, а ключзаедает, и, пока он будет в темноте возиться с замком, убийца десять раз успеетсделать свое дело.

Очередная вспышка молнии осветила комнату. Убийца стал виденвесь целиком, и Никита узнал его. Тот самый парень, который встретился емусегодня днем и показался издали почти двойником.

Мокрые волосы потемнели и слиплись. С черной джинсовойкуртки капала вода. Белое, с черными провалами глаз лицо уже совсем ненапоминало Никите его собственное. В руке был зажат пистолет, и дуло смотрелопрямо на Никиту. Он уже почувствовал, как пуля пробивает голову, какразрывается последней, чудовищной болью череп, и что по сравнению с этимпридуманный им для своих героев космический щекотный холодок предчувствия?

И вдруг комната озарилась странным красноватым огнем. Этовспыхнул керосин на полу. Убийца метнулся, уже не к Никите, а прочь от огня. Ноогонь расползался очень быстро, из опрокинутой канистры вытек на пол почти веськеросин. Никита успел подумать, что падать на горящий пол нельзя и детьсянекуда.

Прямо у ног убийцы вспыхнула пластиковая канистра. Пареньотпрыгнул, что-то с глухим стуком упало на пол. Мелькнула слабая шальнаянадежда, что пистолет.

И тут в комнате вспыхнул свет. Включилась и деловитозагудела стиральная машина. Канистра пылала, как костер, языки пламени ужелизнули потолок. Огонь с пола быстро полз вверх по нейлоновой занавеске, жадноподбирался к ящику с Зинулиными масляными красками.

Всего секунду двое в тесной горящей комнате смотрели друг надруга безумными, слезящимися от дыма глазами. Монотонно, спокойно, гуделастиральная машина. Пылающий пол был скользким, и, если упасть, потерявравновесие, потом уже не сумеешь подняться.

Мокрая рука в поисках надежной опоры рефлекторно легла надрожащий металлический корпус «Вятки».

* * *

– У вашего ребенка тяжелая дистрофия и серьезные психическиенарушения, боюсь, необратимые. Как можно было такое допустить? Вы ведь отец.Вашего сына случайно узнала в метро соседка, он просил милостыню. Каким образомон попал к нищим? Что с ним произошло? Ребенок третьи сутки находится вкаталептическом ступоре, у него ярко выраженный кататонический синдром, речьотсутствует, наблюдается мышечная гипертония…

Егоров внимательно слушал медицинские термины. Егоинтересовало только то, что касалось состояния Феденьки. А остальное – вопросы,упреки, угрозы, язвительные замечания – он пропускал мимо ушей, отвечалавтоматически.

– Жена ушла из дома вместе с детьми. Я был в рейсе.

– Хорошо, допустим. Почему вы не обратились в милицию?

– Я обращался.

– Когда? К кому именно? В каком документе это зафиксировано?

– Я обращался в районное отделение двенадцатого декабрядевяносто четвертого года, в девять часов утра. Дежурный сказал, что нетоснований объявлять розыск. Детей увезла их родная мать.

– Фамилия дежурного?

– Я не спросил.

– Ну что ж, это несложно выяснить, обращались вы или нет.

Трое врачей и две чиновные дамы, одна из комиссии по деламнесовершеннолетних, другая инспектор роно, глядели на Егорова как напреступника, но это было ему совершенно безразлично. Он стоял перед нимипосреди кабинета, низко опустив голову.

– Скажите, Иван Павлович, а почему ваша жена вот так, вдруг,среди ночи, ушла из дома с детьми? У вас были конфликты?

– Моя жена попала в секту год назад и привела туда детей. Унее нарушена психика. Дети перестали посещать школу.

– А вы, Иван Павлович, где вы были? На другой планете?Почему не вмешались? Ведь вы отец. Вы сказали, ваша жена попала в секту ипривела туда детей Что за секта? Как она называется? Кто ею руководит? Незнаете? Правильно. Вы и не пытались узнать. Вам безразлично. Нет, мы понимаем,что по работе вы должны часто отлучаться из дома на несколько дней. Но нельзяже настолько равнодушно относиться к собственным детям! Где ваш старший сын?Правильно, не знаете. Послушайте, Егоров, почему вы молчите? Не желаете с намиразговаривать? Нет, товарищи, я продолжаю настаивать на лишении гражданинаЕгорова Ивана Павловича родительских прав. Ребенок в ужасном состоянии. Старшийребенок и супруга гражданина Егорова пропали. Считаю, что дело необходимопередать в прокуратуру.