Я говорил Насте, что мой папаша – слабак. Но тут уже не просто слабак, тут мудак. Мой отец – мудак, с чем я себя и поздравляю.

И наплевать даже, знала ли изначально её мамаша, что он женат, или ей потом сообщили, когда мозги уже помутнели от чувств. Я всё равно злюсь на неё, но уже меньше. Сейчас меня гораздо больше бесит отец.

Стены комнаты Насти начинают давить. Ошалелым взглядом смотрю по сторонам – она тут уютно разместилась, картину даже повесила какую-то. Корабль, попавший в шторм. Красиво, ага. Интересно, почему такой выбор?

Хотя нет, мне неинтересно. Мне сейчас вообще нет дела почти ни до чего. Я сам как этот долбанный корабль, сражающийся со штормом, только тот внутри происходит.

Кажется, самое время валить из дома, пока вся эта обстановка не задушила нафиг. И это последняя более-менее связная мысль – дальше я просто беру ключи и быстро спускаюсь вниз. Верхнюю одежду даже не надеваю, только кроссовки напяливаю. Наплевать, я всё равно за руль сяду.

Просто не могу больше находиться в одной точке. Движение помогает. Расслабляет, что ли. Позволяет чувствовать себя живым.

Ну и пусть от себя не сбежишь, но я хотя бы попытаюсь уехать.

Гнать не собираюсь. Я не так давно за рулём – не считая некоторых моментов в работе, практикуюсь меньше, чем полгода. Да и на работе больше мотоциклы были. Я бы и сейчас с радостью сел именно на два колеса, но увы, пока не обзавёлся.

Выезжаю со двора, еду в неизвестном направлении. Наплевать, куда – пробок особо нет. Смотрел ситуацию на дорогах, мне внезапно повезло с этим. Так что уж куда вырулю. Сейчас точно не до того, чтобы прокладывать маршрут.

Бездумное вождение не то чтобы сразу помогает, но лишние мысли как-то сами растворяются, когда слежу за ситуацией на дороге. А чувствуя плавность движений и управляемую мной мощь, постепенно расслабляюсь.

Не знаю, сколько уже рулю, но вот поворачиваю к мосту на ближайшем канале реки. Не сразу даже понимаю, с чего вдруг напрягаюсь, а в висках удары отбиваются. Перед глазами чуть ли не мутная пелена на мгновение, а потом она рассеивается, являя мне целующуюся парочку у реки.

Кирилл и Настя.

Не знаю, кто из нас первым разрывает поцелуй. Кажется, это обоюдно. Не понимаю, почему сама захотела отстраниться и почему Кирилл так легко это принял – но вот мы уже стоим друг напротив друга, даже не касаясь.

И всё, что происходит и остаётся между нами – неловкая пауза.

Это было совсем не так, как я себе представляла. Это было… Никак. Горько признавать это даже в мыслях и смотреть на лицо, которое когда-то считала самым красивым, а теперь не чувствую ничего.

Наверное, всё как-то поспешно навалилось. Нужно время.

– Ты призналась мне в любви, – неожиданно разрывает паузу Кирилл. – И я понял, что больше так не могу. В общем… – он вздыхает, криво усмехаясь.

Я озадаченно хмурюсь. Не самое обычное начало – почему-то страшно слушать продолжение. Страшно услышать то, что даже в мыслях не хочет формулироваться.

У нас ведь всё получится… Я почти месяц мечтала об этом, в чём проблема?

Отгоняю от себя мысль, что я в общем-то знаю, в чём. Вопросительно смотрю на Кирилла, который почему-то тормозит с продолжением своего монолога.

– Ты сказала, что влюбилась в меня, когда я отказался заранее вешать на всех ярлыки и слушать чужие мнения, – наконец, неохотно выдаёт Свиридов. – Но у меня не просто так сформировались эти взгляды. И я не просто так перешёл в новую школу.

Мне даже стыдно становится. Я тут себе уже чуть ли не разрыв вообразила, а Кирилл просто хочет быть максимально искренним и открытым, раз уж я призналась.

Только вот он не знает, что мне это признание очень просто далось, а ему его явно не так. Паузы, бегающий взгляд и неуверенный голос слишком красноречиво выдают это.

– Необязательно говорить, если не хочешь, – мягко возражаю я. – Это не так важно.

Хочу добавить, что каким бы ни было прошлое Кирилла, главное, какой он сейчас. Но мысли упорно не формулируются, почему-то появляется ощущение, что этим я только подтвержу свои слова о влюблённости в него. Странно, но именно после поцелуя мне становится не по себе от сделанного так поспешно и легко признания.

– Это важно, чтобы ты чуть лучше поняла меня, – криво усмехается Кирилл. – Потому что я тоже хочу признаться в том, почему изначально пригласил тебя на свидание.

Потому что пожалел? Решил присмотреться? Я ведь изначально так думала, пусть и подавляла эти мысли, наслаждаясь происходящим. И не то чтобы хочу услышать всё это сейчас, но, видимо, без этого никак.

– Окей, продолжай, – вздыхаю.

Что-то подсказывает, что гулять допоздна, как я собиралась, мы сегодня не будем. Между нами уже не только неловкость, но и напряжение какое-то. И совсем не того рода, что периодически проявляется с Глебом.

– В общем, моя семья всегда жила по соседству со своими друзьями. Они и решили, что их дети тоже должны дружить. Вот только мы с соседским сыном лишь совсем мелкими что-то там играли вместе и все дела, а потом принципиально разошлись во взглядах. Как пошли в школу. Его увлекли движухи с одноклассниками, меня – учёба. Он даже не здоровался со мной в школе, порой и не отвечал, когда я к нему обращался. И при всём этом почему-то решил, что раз я соображаю и типа как его друг, по крайней мере, для родителей, то буду за него делать рефераты там всякие, сочинения писать и всё такое. Естественно, я его послал.

Кирилл выпаливает всё это как на одном дыхании, а я не знаю, что и сказать. Пока это слабо связывается со мной, но понимаю, что это он к ситуации в той школе ведёт.

Не заполняю паузу. Не думаю, что моего сопереживания ждут, Кирилл скорее в своих мыслях зависает.

– В общем, послал я его при всех. И ему это, естественно, не понравилось. Он же уже авторитет в классе отвоевал, а тут какой-то ботан, который особо не высовывался, на него катит. В общем, началась вражда, которая переросла в травлю. Он всячески усложнял мне жизнь, а его шестёрки в этом ему помогали. Чтобы подлизать ему, тоже упражнялись в остроумии и фантазии. И слухи обо мне разносили по всей школе. Дошло до того, что уже даже учителя считали, что это я придурок, который обижается на любую мелочь и насупился на одноклассников, когда они только подружиться со мной пытаются. Ну а то, что они пакостили исподтишка и караулили только после школы, а я считал позором жаловаться и пытался разобраться сам, уже никого не волновало.

Я сочувственно качаю головой. Могу себе представить такую ситуацию. У нас в школе никого, к счастью, вроде как не травили, но вообще такие случаи – далеко не редкость. И наверняка оставляют отпечаток.

Не успеваю подобрать слова – паузу снова нарушает именно Кирилл.

– Короче, в итоге меня, конечно, прорвало. Выдержки не хватило. Сказал всё родителям, попросил перевести в новую школу. Уверен, что в прошлой до сих пор думают, что я трусливая обиженка, которая побежала в другое место, где меня тоже затравят, рано или поздно. Но в какой-то степени всё это повлияло на меня, да. Я стал излишне ревностно относиться к защите себя, и, может, резко реагирую уже даже там, где нападок нет. И по этой же причине в новой школе я захотел сразу отвоевать авторитет, так сказать, занять место негласного лидера, чтобы держать всё под своим контролем и не допускать даже возможности повтора той ситуации.